Его настоящее имя - Шаанур Варнаг Азнавурян. Шарль Азнавур - псевдоним, который только в 50-е годы, наконец-то, вписали в его документы.

Он родился 22 мая 1924 года во Франции, в семье армянских переселенцев. Отец Шарля был артистом оперетты, мать выступала в бульварных театрах. В Париже отец несколько лет содержал ресторан "Кавказ", мать стала белошвейкой.

В семье всегда царила полная гармония. "У нас любили смеяться и петь, танцевать и плакать. Да, и плакать, потому что армянин - существо чрезвычайно эмоциональное", - напишет Шарль много лет спустя в своей книге "Азнавур об Азнавуре".

О своем детстве он вспоминает с теплотой и юмором. "У нас с сестрой не было разногласий: если нас угощали конфетами, я, конечно, брал самую большую. А если обе конфеты были совершенно одинаковые, то после пристального изучения я откусывал половинку от первой и протягивал остаток сестре, а затем безо всяких зазрений совести брал себе вторую".

Шарль быстро акклиматизировался в парижской среде. Посещал театральную школу. "Маленький армянин" (так его называли в классе) был невзрачный с виду и очень робкий. Тем не менее, уже в пять лет он играл перед зрителями на скрипке, в девять дебютировал на сцене, исполняя русские танцы, а также пел дома и в капелле церкви Сен-Северена. В тринадцать лет он получил свою первую настоящую роль в театре Одеон в пьесе "Марго", в которой сыграл маленького Генриха IV.

Настоящий успех к нему пришел значительно позже. Ему предшествовали жалко оплачиваемые эпизодические роли в небольших театрах и роли статистов в маленьких кабаре. Потом он пел в периферийных кино, где в перерывах между фильмами выступали (за небольшие деньги) третьеразрядные комики или певицы.

Когда ему исполнилось девятнадцать лет, он дебютировал в известной сейчас "Олимпии". Первый шумный провал. Публика освистала его - ей не нравились его голос, его внешность, его исполнение. Критики посоветовали сменить профессию.

После банкротства отца вся семья оказалась в трудных материальных условиях. Шарль нередко голодал. Он пробовал петь песни по заказу, копируя известных эстрадных исполнителей.

Но однажды фортуна улыбнулась ему - он познакомился с Эдит Пиаф, сыгравшей важную роль в его судьбе. Это был 1946 год. Эдит пригласила юношу в свой особняк на улице Берри и предложила отправиться в турне по США и Канаде вместе с труппой "Компаньон де ля Шансон".

Азнавур стал известен. Однако его фамилия по-прежнему действовала на организаторов концертов, а зачастую и на публику, как красное на быка. Его беспощадно освистывали и обижали. Выступая в концертах Эдит Пиаф, он был в безопасности. "Спасибо, хоть тогда не свистели - публика считала, что на вечере Пиаф свистеть непристойно", - признавался Шарль.

В течение восьми лет Шарль Азнавур пользовался покровительством и поддержкой Эдит Пиаф. Он был у нее водителем, носильщиком, мыл посуду, потом стал ее секретарем, но никогда не был ее любовником.

Дважды попадал с Пиаф в автокатастрофы. Первый раз они ехали в открытой машине, и Азнавур налетел на телеграфный столб. Машина разбилась, но они не пострадали. Во второй раз у Эдит была сломана рука и помяты ребра.

Шарль комплексовал и в жизни, и на сцене из-за своего щуплого телосложения и из-за носа с горбинкой. Эдит оплатила пластическую операцию, и ему поправили нос. "Думаю, что благодаря ей я стал французом", - шутит Азнавур.

Пиаф обладала удивительным чутьем. Она увидела в невзрачном молодом человеке большущий талант - певца, актера, поэта, композитора. Она передала ему свое отношение к песне, и он никогда не забывает об этом. Азнавур стал одним из самых талантливых и верных ее учеников. Правда, его песен она никогда не пела. Отказалась исполнить и песню "Я ненавижу воскресенья", написанную специально для нее.

Шарль учился у Пиаф мастерству певца и, спустя много лет, сказал: "Мы с Эдит нашли друг в друге много общего. И у нее, и у меня прошлое было с оттенком боли". "Мой маленький Шарль", - называла его Пиаф. Но в этом маленьком теле постепенно креп мощный творческий дух.

Успех пришел неожиданно, будто кто-то дотронулся волшебной палочкой. Программа, которую Азнавур исполнял ежедневно, и которую принимали молча, однажды вызвала аплодисменты. Когда-то на этой же сцене, сцене парижского "Альгамбра-Синема", никому не известный юноша осмелился петь перед сеансом любовные песенки и был освистан.

И вот через шесть лет он завоевал сердца парижан. Его несильный, легко вибрирующий голос превращает любую песню в маленькое произведение искусства. Он создает произведения, полные раздумий и печали. Его не без основания называют "грустным певцом".

"Когда его слушаешь, - заметил как-то Жан Кокто, - будто прикасаешься к страданию". Его песни привлекают поклонников разного возраста - и пожилых, и молодых. "Пою, прежде всего, для себя, - признается Азнавур, - но счастлив, что мои песни доставляют удовольствие другим".

В середине 50-х годов Шарль Азнавур организовал инструментальный квинтет и выступил со своими песнями. Из семи лишь одна, под названием "Моя жизнь", имела громадный успех. "Прекрасная песня, - говорили слушатели, - ужасный певец".

Но вот известная фирма звукозаписи предложила Азнавуру стать ее певцом номер один. И во всех уголках планеты зазвучал его голос, ранящий и нестареющий. Проданы миллионы экземпляров "Аллилуйи" и "Мамы". Почти каждый в то время знал песни из его репертуара - "Изабель", "Две гитары", "Чудовищный". Поруганный певец, наконец, оказался на той высоте, которой он был достоин.

Америка объявила его "выдающимся явлением современного искусства пения". Его голос сравнивали с ногами Пеле, глазами Элизабет Тэйлор, с руками Мигеля Домининчина. В начале 70-х его сенсационный концерт с "женским идолом" Америки Лайзой Минелли буквально потряс американских телезрителей.

Шарль Азнавур, кажется, остается единственным французским шансонье, которому удалось навсегда покорить Америку - в 1995 году его диск занял первое место в классификации "Биллборда", американской библии музыкального шоу-бизнеса. Азнавур собирал полные залы в Мэдисон-Сквер-гардене.

Азнавур - автор более тысячи песен. Девять из них входят в число лучших французских песен. Его концерты называют "двумя часами нежности, ностальгии и любви". Действительно, Азнавур - певец любви. Он "поет о любви так, как до сих пор еще никто никогда не пел. Он поет так, как сам любит, чувствует и страдает". Это, можно сказать, наивысшая оценка, потому что принадлежит мэтру французской песни, достаточно строгому критику и выдающемуся шансонье Морису Шевалье.

Некоторые говорят, что Азнавур не моден, а он отвечает: "Я никогда не был модным певцом. Хорошо известно: ничто не устаревает так быстро, как модные вещи. А песня живет неизменно - так долго, как человек".

Он дебютировал на киноэкране в 1959 году в фильме Жоржа Франжю "Головой о стену", создав образ доброго, беззащитного юноши, которого отец упрятал в психиатрическую лечебницу, и, доведенный до отчаяния, молодой человек кончил жизнь самоубийством.

После главной роли в фильме Франсуа Трюффо "Стреляйте в пианиста" Шарль Азнавур стал всемирно известен. Гены родителей сделали свое дело. Он снялся в более полусотни фильмах. Работал с такими режиссерами, как Рене Клер, Клод Шаброль, Клод Лелюш. Наиболее значительные фильмы с его участием - "Американская крыса", "Дьявол и десять заповедей", "Переход через Рейн" (фильм получил главный приз Международного кинофестиваля в Каннах), "Такси в Тобрук", "Шантажисты". За актерское мастерство он награжден "Хрустальной звездой".

Один из лучших фильмов с его участием, успешно прошедший по экранам всего мира, - "Эдит и Марсель". Это фильм о большой любви Эдит Пиаф и известного боксера Марселя Сердана. Азнавур сыграл в нем самого себя.

Ежегодно французские журналисты вручают актерам, певцам и режиссерам, которые отличаются доброжелательным отношением к прессе и ее работникам, награду "Апельсин". Тем же, кто создает им определенные трудности в работе, - награду "Лимон". В 1970 году Шарлю Азнавуру была вручена огромная корзина апельсинов.

Об Азнавуре известно почти все. Его рост - сто шестьдесят четыре сантиметра, весит он около шестидесяти килограммов. Некрасивый. Когда он впервые выступил с собственным концертом, исполняя свои песни, один парижский критик написал: "Надо быть сумасшедшим, чтобы с такой внешностью и таким голосом представиться публике".

Но эта безжалостная критика не сломала Азнавура. К тому времени его уже закалила нелегкая жизнь. А теперь он известен, богат и расточителен. У него есть яхта, превосходный дом.

После двух неудачных браков он женился на шведке Улле Тюрсель, бывшей модели, устроив пышную свадьбу и обвенчавшись в армянской церкви Жан Кушон в Париже. "Женщины, всегда занимавшие в моей жизни особое место, относились ко мне по-разному: любили, обманывали, обожали, отвергали. Мне случалось пережить немало счастливых часов, прежде чем я оказывался покинутым. Часто я платил им той же монетой, и в этом я нисколько не отличаюсь от других мужчин. В свой черед я покидал в слезах одну, чтобы броситься в объятия другой. Глубоким и искренним чувствам предпочитал увлечения".

Однажды он признался, что больше всех любил Лайзу Минелли, но ей было тогда семнадцать лет, а ему на двадцать два года больше. "У меня не было шанса". Но вот уже более тридцати лет он живет с одной женщиной - своей женой Уллой. Пресса не очень интересуется его личной жизнью, потому что не может раскопать ничего скандального. "Дело не в том, что я успешно прячу концы в воду, а в том, что прятать нечего!" - улыбается Шарль Азнавур.

Он давно не менял женщин, зато часто менял дома, в которых жил. Утверждает, что место, в котором работает, влияет на его творчество, вдохновляет его. Но не в каждом его доме жила муза, и когда ее не было, он попросту менял место жительства.

С 1977 года он живет в Швейцарии, в красивой вилле над озером. Местом своего постоянного проживания он выбрал Швейцарию, потому что там... самые небольшие налоги. "Хватит петь для налогового управления", - сказал Азнавур после того, как у него забрали свыше семидесяти процентов доходов. "Франция - демократичная и свободная держава, но она доставила мне в определенное время немало неприятностей, и я решил уехать, - объясняет он. - Поэтому признателен двум странам: Швейцарии - за то, что она приняла меня, когда я был зол, и Франции - за то, что она согласилась отпустить меня, когда я был зол".

Несмотря на свою известность и мировую славу, Азнавур остался скромным человеком. Он считает, что его жена и дети не выдержали бы ежедневного общения со "звездой". У него трое детей: Николас, Катя и Миша. Двое последних - от Уллы. И еще у него есть внучка Седа.

Шарль Азнавур много времени проводит вне дома. Но он всегда страдает, когда расстается с семьей, потому что он - очень семейный человек и не любит никаких перемен в своем доме. Он счастлив с Уллой и детьми. Улла говорит, что за всю их совместную жизнь они ни разу не поссорились. Она никогда не вмешивается в его дела и никогда не дает никаких советов, если только Шарль ее не попросит. Ей очень комфортно рядом с этим веселым, жизнерадостным человеком.

Азнавур любит свой дом. Любит сидеть в своем неизменном кресле, нашпигованном шарнирами, благодаря чему он может принять любую, самую неожиданную позу. Любит, кроме своего бассейна, заниматься физкультурой по какой-то особой методике.

Когда-то, довольно-таки давно, он придумал удивительный способ сохранить стройность и гибкость фигуры. Много времени проводил, сидя за ножной швейной машинкой. А чтобы не скучать, просто так нажимая на педаль, он шил подушки для садовой мебели, чехлы на сидения для машины. "Я не отношусь к тем типам, которые легко обрастают жиром, шутил Шарль Азнавур, - и я могу не слишком много работать для того, чтобы не поправляться. Делаю только то, что доставляет мне настоящее удовольствие, - именно поэтому шью на машинке".

Но Азнавур не только известный шансонье и интересный актер. Оказывается, у него есть еще и другие, никому не известные таланты. Рассказывают, как когда-то он украсил своим посещением открытие фешенебельного ресторана у известной в артистических кругах Парижа своим кулинарным талантом мадам Регины. Азнавур не только спел несколько песен, но, одев белый передник и белую шапочку, затесался в толпу поваров и... приготовил изумительные кабачки по-армянски. У него неплохо получаются и битки, и даже борщ. И тут сказалась наследственность! Сам он ест немного, но только деликатесы. Азнавур, вопреки устоявшимся взглядам, не верит, что дорога к сердцу мужчины ведет через желудок. Когда его спросили, должна ли, по его мнению, идеальная жена хорошо готовить, он согласился, что это желательно для женщины, но не является непременным условием супружеского счастья. Кроме того, такая женщина вызывает у него недоверие. "Наверняка она не может дать ничего своему мужу, кроме кулинарного искусства".

Изредка Шарль Азнавур позволяет себе взять отпуск - заслуженный отдых после турне и концертов, после киносъемок. Он любит ловить рыбу, но более всего любит ходить на прогулки в обществе Уллы. Он не может жить без постоянного создания чего-то нового и без общения с публикой.

Однажды, во время концерта в "Олимпии", где много лет назад состоялось его крещение как певца, он обратился к залу с такими словами: "В двадцать-тридцать лет, выходя к публике, певец хочет себя показать. В тридцать-сорок он стремится себя выразить. Когда же певец говорит со сцены после сорока лет, он надеется обрести вдохновение". И он находит это вдохновение. Где бы ни появлялся Азнавур, его везде встречают бурными аплодисментами.

- С каким настроением вы едете в Москву?
- Я еду как к себе домой потому, что люблю Москву, Россию и русских. В их окружении прошло все мое детство.

- Но ваше детство прошло в Париже?
- У моего деда, а потом у моего отца был русский, вернее, кавказский ресторан. Так что я с уверенностью могу сказать, что знаю вашу кухню лучше, чем многие русские. Да и не только кухню. У моего отца, судя по тому, как он жил, характер был больше русский, чем армянский. Он родом из Тбилиси. И всю свою жизнь подписывался по-русски, а не по-армянски. И мои родители говорили между собой по-русски, когда не хотели, чтобы их понимали.

- И вы унаследовали от них симпатию к России?
- Еще бы! Я даже назвал всех своих детей русскими именами - Миша, Катя, Николя, который не стал Николаем только потому, что французы не смогли бы произнести правильно это имя.

- Любовь к вам не ржавеет более полувека. Означает ли это, что вы лучше всех?
- Может быть, не лучше всех. Возможно, я более универсален, чем большинство французских певцов.

- Если верить недавнему опросу, вы вместе с бывшим теннисным чемпионом Яником Ноа, который переквалифицировался в шоумены, и легендарным футболистом Зинедином Зиданом вошли в тройку самых популярных людей во Франции.
- Действительно, спортсмены меня немного опередили. Забавно, что мы трое не имеем французских корней. Отец Ноа - камерунец, родители Зидана - выходцы из Алжира, а мои - соответственно из Армении. Это лишний раз доказывает, что французы, вопреки расхожему мнению, совсем не расисты.

- Ваш отец, кажется, был коммунистом и в 30-е годы в Париже водил вас в кино на советские фильмы...
- Да, тогда я посмотрел все советские ленты, которые показывали во Франции, - Юность Максима, Броненосец Потемкин, Ленин в Октябре, Стачка. Но мы были не коммунистами, а людьми, которые относились к ним с симпатией. И мой отец, и моя мать участвовали в Сопротивлении вместе с коммунистами.

- Давайте вернемся к вашей творческой судьбе. Можно ли считать, что великая Эдит Пиаф была вашим Пигмалионом? Вас связывала с ней, по вашему признанию, влюбленная дружба. По совету Пиаф вы даже изменили себе нос...
- У меня было много Пигмалионов, которых я сам выбирал, а не которые выбирали меня. Есть артисты, оказавшие на меня влияние.

-Вам самому никогда не приходилось выступать в этой роли?
- Лайза Миннелли, с которой я выступал, считает, что я был ее Пигмалионом. Им можно быть в отношении молодых женщин, но только до того момента, пока ты не женился.

- Сочиняете ли вы новые песни? Вы их, кажется, написали более тысячи...
- Я продолжаю сочинять, но до тысячи еще далеко. Пока их 800-820. Я - человек, который постоянно что-то пишет: песни, рассказы, афоризмы, фиксирует на бумаге свои мысли.

- Будут ли Азнавура слушать через 100 лет?
- Не надо быть претенциозным. Все проходит. Если что-то и остается - то это скорее музыка и слова, а не голоса. Может, и будут слушать мои сочинения, но не меня самого.

- Нет, я ни о чем не жалею! - пела Пиаф. А вы?
- Я жалею только о том, что потерял родителей, близких и друзей. И больше ни о чем.

- Что значит для вас, француза, армянские корни?
- Они для меня исключительно важны. Я и мои родители появились на свет не на родине: отец - в Грузии, мать - в Турции. Они говорили на многих языках. Они были людьми широко открытыми, и это помогло нам, их детям, впитать разные культуры Востока и Запада. Уже в самой Франции я слушал музыку и арабскую, и латиноамериканскую, и американскую.

- Продолжаете ли вы помогать своей исторической родине?
- В прошлом в Армении я занимался помощью людям бедным, помогал восстанавливать электричество. Сегодня я занят строительством новых школ, ремонтом старых. Будущее страны - это, как известно, молодежь.

- Грузия решительно повернулась в сторону Соединенных Штатов. Должна ли их примеру последовать Армения?
- Нет, я считаю, что Армения должна идти европейским путем. Ее место в Европе. И я доволен, что Армения сохраняет очень хорошие отношения с Россией. Кстати, недавно я побывал в Узбекистане и обратил внимание на то, что узбеки, как и армяне, все говорят по-русски. Да и с географической точки зрения Армения ближе к России, чем к Америке.

- Кто ваши любимые писатели?
- Прежде всего, я внимательно слежу за книжными новинками и стараюсь не пропускать самого интересного из того, что выходит. Мне случается и перечитывать книги таких писателей, как Дос Пасос, Селин, Сименон. Я люблю пьесы Чехова и Саши Гитри. Из известных французских писателей я бы назвал Анри Труайя, которого я читал всего. Мне очень нравятся его биографии, посвященные Пушкину, Гоголю, Толстому, а также русским царям.

- Труайя, которому уже 94 года, тоже имеет армянские корни. Его настоящие имя и фамилия Лев Тарасов.
- Как и мой отец, он - человек, который очень тесно связан с русской культурой. У многих армян, которые родились в России, в Грузии и вообще за пределами своей страны, фамилии русифицированы. Вспомним хотя бы Айвазовского.

- Вы поклонник Айвазовского?
- Страстный. Для меня Айвазовский и англичанин Тернер - величайшие в истории маринисты. Я бы хотел иметь картину Айвазовского, но стоит ей появиться на аукционе, полотно сразу покупают русские. Надеюсь, что во Франции рано или поздно пройдет его выставка.

- В отличие от своих коллег вы по-прежнему не хотите умереть на сцене? Разве это не красивая смерть?
- Так говорят только для публики. Честно говоря, кому же охота умирать на сцене?!

- И вы не отказались от придуманной вами для себя эпитафии: Здесь лежит самый старый человек на кладбище?
- Я обязательно хочу иметь на своей могиле такую эпитафию и сделаю все для того, чтобы она была правдой.

- Сегодня вы себя чувствуете счастливым человеком?
-Несомненно. Я женат больше 40 лет, у меня замечательные дети, которые не принимают наркотиков, не пьют, у меня восхитительные внуки... Чего же мне может не хватать для счастья?! Семья для меня важнее ремесла.

-Что бы вы хотели пожелать России?
- Ваша страна страдает от разных бед, но у кого их нет?! Россия, как мне кажется, постепенно поднимается на ноги. Но иногда я вижу по телевидению репортажи о молодых людях, которые оказались за решеткой. И меня очень огорчает, что такая великая страна, как ваша, не имеет до сих пор достойной пенитенциарной системы, которая бы не унижала человека.

По материалам сайтов: Peoples.ru, People's History, журнал "Сумбур", Известия