В августе 1921 года в Петрограде ВЧК раскрыла контрреволюционный заговор "Петроградской боевой организации" во главе с профессором Владимиром Николаевичем Таганцевым. Были расстреляны 61 человек, среди них - один из лучших поэтов "серебряного века" Николай Степанович Гумилев.

Спустя 70 лет историки, проанализировав все документы, установили, что все дело Таганцева было сфальсифицировано. Как следует из материалов следствия, Гумилев был признан виновным в "активном содействии Петроградской боевой организации в составлении для нее прокламаций контрреволюционного содержания, в обещанном личном участии в мятеже и подборе враждебно настроенных к Советской власти граждан для участия в контрреволюционном восстании в Петрограде, в получении денег от антисоветской организации для технических нужд".

Проверив материалы дела, извлеченного из архивов КГБ, Генеральный прокурор СССР не обнаружил там никаких данных о контрреволюционной деятельности Гумилева. В 1991 году дело поэта Николая Гумилева было прекращено за отсутствием состава преступления.

Николай Степанович Гумилев родился в Кронштадте 15 апреля 1886 года в семье корабельного врача. Детские годы провел в Царском Селе, здесь учился в гимназии, директором которой был известный поэт И.Анненский. После окончания гимназии уехал в Париж, в Сорбонну. К этому времени он был уже автором книги "Путь конквистадоров", замеченной одним из законодателей русского символизма В.Брюсовым. С детства Гумилева привлекала романтика путешествий. Особую любовь он испытывал к Африке, этому таинственному континенту, опыт многотрудных скитаний по которому отразился в стихотворениях, вошедших в книгу "Шатер".

Вернувшись в Россию, выпустил сборник стихов "Жемчуга", сделавший его известным поэтом. В 1910 году он женился на Анне Горенко (А.Ахматовой).

В 1911-12 годах вместе с поэтом Сергеем Городецким организовал "Цех поэтов", в недрах которого зародилась программа нового литературного направления - акмеизма.

В 1914 году Гумилев уходит добровольцем на фронт, зачисляется в лейб-гвардии уланский полк. К началу 1915 года он уже награжден двумя Георгиевскими крестами.

В годы войны он не прекращал литературной деятельности: был издан сборник "Колчан", написаны пьесы "Гондола" и "Отравленная туника".

В 1918-21 годах Гумилев был одной из наиболее заметных фигур в литературной жизни Петрограда. Он много печатался, работал в издательстве "Всемирная литература", читал лекции; в 1921 году руководил Петроградским отделением Союза поэтов, являлся наставником молодых поэтов на студии "Звучащая раковина". Стихи этих лет собраны в сборнике "Огненный столп", вышедший в Берлине после его смерти.

***

Анна Ахматова в одной из своих статей - заметок назвала Николая Гумилева "совершенно непрочитанным и неузнанным поэтом, чье время еще не настало". Она искренне и горько сетовала на то, что вокруг него были почти всю его жизнь люди, очень мало понимающие и мало вникающие в Суть его творчества и Святая святых его духовного Мира.

Но на что же был похож мир Гумилева, "волнующий и страшный", как говорил он сам в одном из стихотворений: на жаркие, золотисто - коричневые, дышащие пески обожаемой им Африки, или - на спокойную гладь моря, которую он тоже любил, но, быть может, чуть меньше?

И каков был он Сам в этом мире, кто побеждал в нем больше: Поэт, Воин, Путешественник? Ясновидец? Какая ипостась Гумилева, из всех названных сейчас, проявилась в нем ярче и сильнее за всю его недолгую, насыщенную событиями, трагическую тридцатипятилетнюю жизнь?

Облик первый: Ребенок и мечтатель.

Мальчик рос сперва очень нервным, болезненным, к нему часто приглашали врача, который и определил повышенную чувствительность нервной системы.

От малейшего шума у мальчика начинала нестерпимо болеть голова, он очень тонко чувствовал запахи и звуки, реагировал на настроение окружающих. Временами болезнь достигала такого "порога остроты", что он терял слух и ориентацию в пространстве!

Вскоре после рождения Николая, в начале февраля 1887 года, отец его вышел в отставку и перевез семью - жену и двух сыновей - в Царское Село, поближе к столице. Смутные воспоминания о безбрежности моря, похожего на большое синее блюдце, края которого всегда - не видны, сглажены горизонтом, сохранились, однако, в обостренно-восприимчивой душе хрупкого ребенка очень надолго.

Это было в нем с ранних лет - гордость. И - ошеломляющая всех способность увлекаться и других "зажигать", увлекать порывами души.

В то же время он был необычайно терпелив и спокоен, очень мягок с окружающими, весьма редко плакал, а о капризах и вовсе не было речи.

В этом, пожалуй, тоже проявлялась сила характера.

Когда же очередной приступ болезни скручивал его, он всему предпочитал тишину и уют своей комнаты - морского грота, стены которой были выкрашены в голубой цвет, и увешены его собственными рисунками морских водорослей, раковин и животных. Родители ни в коей мере не мешали его увлечениям, только поощряли их. У мальчика была собственная большая библиотека с книгами о животных, путешествиях и приключениях, атласами, роскошными изданиями сказок.

Особенно любимы Колей были сказки Андерсена, он никогда с ними не расставался, берег их, как некую заветную реликвию, и очень любил перечитывать, уже будучи совсем взрослым человеком. (Об этом тепло вспоминала А. А. Ахматова.)

Весной 1898 года Гумилев держал экзамены в Царскосельскую гимназию, подготовительный класс. Оказалось, что у него весьма неплохая начальная подготовка, но учился он в гимназии без особого рвения, скажем так - спокойно.

Потом хрупкий Коля опять опасно заболел - бронхитом, давшим серьезные осложнения, и ему пришлось заниматься дома, по предписанию строгих царскосельских врачей. Родители специально для этого переехали в Петербург, наняли приходящих учителей Петербургской гимназии Гурьева - одного из самых серьезных учебных заведений столицы. Николай экзамен в гимназию выдержал, но учился, хотя и довольно ровно, все - таки с трудом, просиживал над учебниками допоздна.

Во время летних каникул родители старались всячески укрепить его здоровье: в Поповке, фамильной усадьбе под Питером, он много купался, гулял на свежем воздухе и даже ездил на лошади, изображая индейца или ковбоя.

Все эти игры не мешали Гумилеву заниматься и серьезным чтением: он постепенно прочел всего Пушкина и беспрестанно что-то сочинял, записывая в школьно-разлинованную тетрадку, округло-детским почерком. Внимательная к сыну Анна Ивановна Гумилева записала, с его, детского,(!) разрешения, некоторые из стихотворений в свой альбом. Именно благодаря этому, да еще - блестящей и внимательной памяти Анны Ахматовой - первые строки поэта и дошли все - таки до нас:

На ступенях балкона
Я вечером сяду,
Про век Наполеона
Слагая балладу.
И пронесут знамена
От Каэро к Парижу.
На ступенях балкона
Я их не увижу.

И еще:

Мой прадед был ранен под Аустерлицем
И замертво в лес унесен денщиком,
Чтоб долгие, долгие годы томиться
В унылом и бедном поместье своем.

В основу этих несовершенных строчек легли впечатления от рассказов дядюшки, контр-адмирала Льюица, о прадеде Гумилева И. П. Милюкове, который был ветераном войны 1812 года. Вообще, рассказы о прошлом, военных походах и путешествиях буквально магически завораживали мальчика.

Он зачитывался Луи Буссенаром и Жюлем Верном, кропотливо составлял карты воображаемых путешествий. И все росла его любовь к животным. Он разводил дома птиц, хомячков, белых мышей, аккуратно за ними ухаживая.

Перейдя в третий класс гимназии, Коля Гумилев пристрастился к театру и исправно посещал спектакли - утренники для гимназистов. И чтение, чтение - ночи напролет!

В гимназии в то время издавался рукописный литературный журнал. Гумилев поместил в нем свой первый рассказ. Там фигурировали северное сияние, затертый льдами корабль, белые медведи.

Облик второй: Влюбленный поэт и путешественник.

В 1900 году в связи с болезнью старшего брата Дмитрия (острая форма туберкулеза) семья Гумилевых спешно переезжает в Тифлис, где живет около двух лет. Николай поступает в пятую тифлисскую гимназию, во второй раз в четвертый класс, и именно там, в Тифлисе, впервые пробовал себя как поэт. Он писал очень много стихов о Грузии, о любви.

А в том, что поэзия - именно его Дорога, а предназначение Поэта - главное в жизни, Гумилев почувствовал впервые особенно остро в тот миг, когда развернул свежие, еще резко пахнущие типографской краской, страницы "Тифлисского листка", где было опубликовано его стихотворение " Я в лес бежал из городов".

Это случилось 8 сентября 1902 года. С тех пор, как отмечали товарищи, он резко повзрослел и в манерах, и в суждениях. Несколько отдалился от гимназических шалостей и игр. Друзьям стало казаться, что он стал излишне холоден и высокомерно изыскан. Впрочем, изысканность манер и некая отстраненность была как бы второй натурой Гумилева, который таким образом "компенсировал" большие недостатки своей внешности: долговязость, нескладность, очень слабое зрение…

В 1905 году Гумилев уже выпустил в свет свою первую книгу стихов "Путь конквистадоров", которую сразу отметил рецензией Валерий Брюсов.

Так начался Путь Поэта. Впрочем, сам Гумилев впоследствии редко вспоминал первую книгу, считая ее крайне неудачной.

Впервые Коля Гумилев увидел Аню Горенко 24 декабря 1903 года, уже после своего возвращения в Петербург, на катке. Николай в то время очень сдружился с ее братом Андреем, который учился с ним в одной гимназии. Андрей Горенко был не по возрасту серьезен, много читал и увлекался поэзией. Мальчики часто встречались, конечно, в присутствии Ани, высокой, темноглазой, с косой до пояса. Они болтали о чем то - дружески на аллеях парков- и пили в гостиной чай из белых чашек с темно - синими ободками, но знала ли Анечка тогда, что большая часть лирики Николая Гумилева, размещенная в сборнике " Романтические цветы" (1908 года), будет посвящена ей?

Летящая тень воспоминаний сквозь всю его жизнь!

Она прятала в себя улыбку, улыбался и Николай. Но, наверное, знала… Интуиция - Божий дар на всю жизнь - редко подводила ее.

Позже, уже в зрелые годы, почти перед смертью, Ахматова даст поразительное, интуитивно - точное определение гумилевской поэзии. Напишет о том, что озарило весь его творческий путь: о трагическом свете любви.

А трагедия Любви действительно - была. Ведь "долговязый, нескладный высоколобый эстет" Николай Гумилев делал предложение Анне Андреевне более шести раз, но неизменно встречал ее отказ! Она сразила его мгновенно, еще с первой встречи, когда были "в ремешках пенал и книги", может быть, и сама не понимая, что - сразила. Но было - так, не иначе.

Он пытался преодолеть свою неотвязчивую, упрямую Любовь тем, что стрелялся, травился в Булонском лесу, в Париже, и совершенно всерьез, его нашли через сутки на одной из тропинок, в бесчувственном состоянии, и чудом спасли! Он даже пытался утопиться на пляже в Гренвилле - специально приехал - не утонул! Только отвели в полицию, как сумасшедшего и бродягу без документов!

Их загадочный и мучительный роман длился более восьми лет.

Он гасил испепеляющий жар неопределенности путешествиями в Каир и Крым, Марсель и Одессу, исписывал одну за одной тетради стихами, для которых искал все более совершенную форму.

Поэт отправлялся в дальние странствия, леча раны разочарованного сердца, и появлялись стихи, в которых все вокруг видели маскарадную Аддис-Абебу, "акростих садов" с пышными иранскими розами, палящие пески Египта, какую-то стилизацию древних легенд. Читая их, все восторженно называли Гумилева "мэтром стиха". А он не был - мэтром. Он был просто любящим и страдающим человеком.

Но вот опять слова из записной книжки Ахматовой: "А путешествия были вообще превыше всего и лекарством от всех недугов… Сколько раз он говорил мне при встречах, о той "золотой двери", которая должна открыться перед ним где - то в недрах его блужданий! Он сначала только лечил свою душу путешествиями и стал настоящим путешественником. Все и хорошее и дурное вышло из этого чувства - и путешествия и другие увлечения!"

Гумилев уже был студентом Петербургского университета, когда Анна Андреевна, наконец, решилась произнести вслух короткое "да".

5 апреля 1910 года он подал прошение на имя Ректора университета о позволении на брак с Анной Горенко и почти в тот же день получил его.

16 апреля 1910 года вышла в свет его третья книга стихов "Жемчуга", посвященная Анне Андреевне, а 25 апреля в церкви села Никольская слободка, что под Киевом, состоялось венчание Николая Гумилева и Анны Горенко. Тогда - то и появились знаменитые строки:

"Я знаю женщину: молчанье,
Усталость горькая от слов
Живет в таинственном мерцаньи
Ее расширенных зрачков.
Ее душа открыта жадно
Лишь медной музыке стиха
Пред жизнью дольней и отрадной
Высокомерна и глуха
Неслышный и неторопливый
Так странно плавен шаг ее,
Нельзя назвать ее красивой,
Но в ней все счастие мое.
Когда я жажду своеволий
И смел и горд - я к ней иду
Учиться мудрой сладкой боли
В ее истоме и бреду.
Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И четки сны ее, как тени
На райском огненном песке."
Н. Гумилев. "Она".

2 мая того же года молодожены уже были в Париже.

Осенью 1911 года, вскоре после африканского странствия, он, вместе с Сергеем Городецким, организует "Цех Поэтов".

20 октября 1911 состоялось его первое заседание. Энергия в Гумилеве всегда била неиссякаемым ключом. Ее хватало на всех и вся!

Новое литературное объединение усиленно декларировало программу акмеизма - направления, которое, как писала потом Ахматова, "выросло от наблюдений Гумилева над моими стихами и стихами Мандельштама".

"Акмеистические мотивы"- изысканные, романтичные, зовущие к высокому и светлому, томящие душу, в поэзии самого Гумилева достаточно сильно начали звучать в цикле флорентийских стихов, написанных им во время путешествия по Италии весной 1912 года. Эту вторую поездку Анна Андреевна уже не могла описать столь подробно, как "медовую" парижскую; с улыбкою говорила, что была "подальше от Николая Степановича, ушла в себя". Имелись на то причины. Чета Гумилевых ждала ребенка. 18 сентября 1912 года, уже в Петербурге, у них родился сын Лев. Теперь часты стали строки в письмах Николая Степановича с разных дорог и концов света: "Поцелуй всех: маму и Львенка…. Целуй Львенка…"

Каким отцом был Николай Степанович, теперь сказать трудно. Документальных свидетельств почти не сохранилось. Можно судить лишь по факту того, что и после развода с Ахматовой, почти вплоть до ареста и гибели, Гумилев исправно и совершенно беспрепятственно навещал сына, подолгу гуляя с ним, а комната маленького Левы в младенческие годы была завалена хорошими игрушками и книжками, которые он любил рассматривать вместе с отцом на теплом одеяле при свете горящего камина.

Как-то Анна Андреевна, войдя в комнату, присела рядом с ними. Они с Николаем Степановичем долго смотрели на маленького Леву, потом - друг на друга. Внезапно Гумилев взял руку Ахматовой, поцеловал ее, и как - то подавленно произнес: "Зачем ты все это выдумала?!" Он имел в виду развод, который Анна Андреевна получила от него в 1918 году, (официально процедура была оформлена 5 августа 1919 года) после очередного его возвращения из-за границы.

Драму семейного разлада Гумилев переносил очень тяжело, несмотря на всегдашнюю свою сдержанность и шутливость. Понять причины их расставания с Ахматовой трудно. Особенно - обычному, мирскому восприятию. Особенно - век спустя.

Облик третий. Воин и Визионер.

Может быть, именно эта тихая, "непоказная" любовь к России, и чувство безрассудной, с детства ему присущей, отваги и подвигло Николая Гумилева в первые же дни мировой войны (август 1914 года) записаться в армию добровольцем. Его зачислили в Лейб-гвардии уланский Ее Величества полк, и уже в начале 1915 года он был награжден двумя Георгиевскими крестами.

О буднях военных дней Поэта лучше всего расскажут, пожалуй, не воспоминания, грешащие против истины, а несколько отрывков из писем Гумилева Анне Ахматовой. За их кажущимся спокойствием - нервное напряжение, хладнокровие и… тень близкой смерти:

"…Я все здоровею и здоровею: все время на свежем воздухе (а погода прекрасная, тепло), скачу верхом, а по ночам сплю, как убитый.

Раненых привозят не мало, и раны все какие-то странные: ранят не в грудь, не в голову, как описывают в романах, а в лицо, в руки, в ноги. Под одним нашим уланом пуля пробила седло как раз в тот миг, когда он приподнимался на рыси; секунда до или после, и его бы ранило".

"Дорогая Анечка,
Мы все воюем, хотя теперь и не так ожесточенно. За 6-е и 7-е наша дивизия потеряла до 300 человек при 8 офицерах, и нас перевели верст за пятнадцать в сторону. Здесь тоже беспрерывный бои, но много пехоты и мы то в резерве у нее, то занимаем полевые караулы и т. д.
Здесь каждый день берут по нескольку сот пленных, все германцев, а уж убивают без счету, здесь отличная артиллерия и много снарядов. Солдаты озверели и дерутся прекрасно".

В марте 1916 года Гумилев уже воюет в составе 5 - го Александрийского гусарского полка. Держит экзамен на чин корнета, но с треском проваливается, о чем с юмором сообщает жене - так и суждено ему остаться прапорщиком!

Он вернулся в Россию в апреле 1918 года. Остается три с небольшим года жизни! Только три, но - каких!

Уже вскоре после возвращения Гумилева он становится одной из самых заметных и популярных фигур Петрограда. Делит поэтическую славу с Александром Блоком. Читает стихи и лекции для рабочих и молодежи, организует литературно-переводческую студию "Звучащая раковина", работает, по приглашению Максима Горького, в издательстве "Всемирная литература".

Он увлекал и очаровывал манерой рассказывать, строками стихов, сонетов и канцон, и тем неповторимым, что было в его некрасивом, подвижном лице с глазами разного цвета. И Ирина Одоевцева, и Татьяна Адамович, и Елена Дебюше - женщины поэта тех лет, его летучие увлечения, его "строфы - романы" всерьез спорили потом, в кого же из них он был влюблен больше.

Поэзия - приобретала. Жизнь же - раз за разом разлеталась на тысячу искрящихся кусочков. Разочарования, уход чувств, расставания. Похоже, он не сильно жалел об этом. Раз до конца испив горькую чашу большого Чувства, он вряд ли мог с ним что - то сравнить, хотя совсем не спешил себе в этом признаваться. Он просто жил. Спешил жить.

Его мастерство, его Дар поэта - все тоже росло так стремительно, будто он предчувствовал свой скорый уход из этого мира. Он предчувствовал свою страшную гибель, предугадывал ее, как и множество других событий в жизни.

Язык его стихотворений часто был вещим. Он даже смог почувствовать рождение новой звезды, о которой мудрым астрономам стало известно только в 1974 году. Он первым, как бы шутя, (в июле 1921 года) сказал, что на Венере "синие листья", и лишь в наше время астрофизики выяснили, что в атмосфере Венеры преобладают вещества, усиливающие синий спектральный цвет, и потому - то планета вся как бы окутана сине - голубоватой дымкой!

Он был тем, что Анна Ахматова называла с горькой гордостью "Визионер" - Человек, отчетливо видящий иные миры, " столб света - оттуда", - как говорил сам Поэт.

Это - Божий Дар, посещающий очень немногих, а уж если человек может облечь это в стихотворения, как делал часто Николай Гумилев, он и вовсе может считаться Вестником свыше.

По материалам сайтов: Peoples, MigNews.COM, People's History