Чтобы представить, насколько нелегко было принцу Хуану Карлосу стать королем и утвердиться на троне, напомним расклад сил в той Испании. В стране монархистов было наперечет. Да и те являлись в основном сторонниками не принца, которого генерал Франко в 1969 году объявил своим преемником с возведением в королевский сан, а его отца - дона Хуана, который был, согласно династическим нормам, единственным претендентом на престол.

Тем не менее, в соответствии с тщательно разработанным еще при жизни Франко планом "Лусеро" ("Светоч"), в котором все было расписано по дням и часам, принц два дня спустя после смерти каудильо был торжественно возведен на престол.

Но это, по существу, был акт произвола Франко, который не был поддержан большинством нации и миром, а потому не был по-настоящему легитимным. Хуану Карлосу предстояло доказать, что он способен стать монархом всех без исключения испанцев и править страной на их благо.

36-летний монарх, собравший вокруг себя весьма незаурядных и толковых советников, понимал, что попал в труднейшее положение. Ему предстояло пройти между Сциллой и Харибдой. Сцилла - антифранкистские силы, не доверявшие королю, были мощными, не считаться с ними было нельзя. Но они не были достаточно сильны, чтобы без кровопролития, чисто политическим путем, прийти к власти. Харибда - противостоявшие им поборники сохранения статус-кво и даже возвращения к менее либеральным временам франкизма. Править по-старому они уже не могли.

Пройти в эту узкую щель Хуан Карлос мог - и он это знал - только дав тем и другим гарантии, что они не будут обижены при переходе к демократии, получат соответственно свою долю от пирога власти. Только это могло уберечь страну от глубоких потрясений, отвести от нее призрак новой гражданской войны, которой все страшились и не желали.

Но было у короля и на кого опереться. Это армия, которая хотя и была пропитана профранкистскими настроениями, но признала Хуана Карлоса, ставшего после смерти каудильо ее главковерхом: принц служил в ней, офицерство его знало, да и сам по себе институт военной власти устроен так, что ему необходим лидер. И еще очень важной силой поддержки молодого монарха были также молодые реформаторы, вышедшие из недр испанского истеблишмента, в том числе и из франкизма, но давно осознавшие необходимость выхода из диктатуры. Видные представители этих кругов - а их сила была главным образом в опыте управления, связях во властных структурах и немалом интеллектуальном тезаурусе - давно тайно поддерживали контакты с Хуаном Карлосом.

Таковы были карты, которые История дала в руки молодому монарху. Требовалось их разыграть. И он сделал это с таким блеском, добившись в целом бескровного перехода от диктатуры к демократии, что со временем был признан практически всей нацией, а монархия стала на сегодняшний день самым уважаемым, как показывают опросы, институтом государственной власти в стране. Операция эта, которую в Испании называют "Камбио" ("Перемена"), за которой последовал "Трансисион" ("Переход"), была исключительно сложной, проведена с филигранной тонкостью, но в ней не обошлось без крови и серьезных потрясений. Не раз страна висела на волоске от ретроградного военного переворота, которого лишь в последний момент удавалось избежать. Во многом благодаря гибкости короля, который тогда действовал из-за кулис, хотя позже признал - и весьма охотно, - что он был "движителем" тех изменений. Но есть здесь и такие страницы, о которых стараются умалчивать...

В короле Испании Хуане Карлосе мало внешней величавости - он до сих пор сохранил юношескую непосредственность, простоту обращения, живой и открытый ум. Должно быть, это естественный для него стиль поведения, свойственный ему еще с тех пор, когда у него почти не было шансов на престол. Но он не только имел этот стиль, но и, наверное, его культивировал, поскольку это - хотя монарх и умеет тактично держать дистанцию - привлекает к нему всеобщие симпатии.

Дело не только в том, что на Хуане Карлосе - этом современном короле-солнце тоже имеются "пятна". Испанский монарх - и этим он, в частности, также привлекателен - человек, даже если в жилах его, возможно, и течет голубая кровь. Как человеку, ему ничто человеческое не чуждо, в нем много чего перемешалось.

Нет сусальности в нем и как в государственном деятеле. Это вовсе не лубочный отец-"благодетель" нации, как его иногда воспринимают многие, в том числе и в России. Хуан Карлос - великий прагматик, сугубо реалистичный политик, главной целью которого было и остается укрепление восстановленной им монархии, которая, если смотреть на вещи трезво, является орудием власти.

В ходе "Камбио" и "Трансисион", которые ныне в мире идеализированно рисуются как образцовые примеры для подражания при переходе целой страны от авторитарного строя к демократии, имеется немало страниц, о которых королю не хотелось бы сейчас вспоминать. И до, и после этого в его биографии есть факты, по поводу которых не принято распространяться, они остаются достоянием узкого круга знатоков-специалистов. Но даже и те испанцы, которым они известны и которые не простили бы их другому государственному деятелю, Хуану Карлосу не только прощают - более того, любой связанный с ним негатив тут же вытесняется из сознания миллионов людей. Ибо все положительное, что он сделал, безусловно, с лихвой перекрывает остальное.

Главное - ему удалось реставрировать династию Бурбонов в своем лице, не "ломая через колено" Испанию, не опираясь на одну ее половину, чтобы подавить другую, как делал его предшественник и попечитель. Король утвердил свою власть, дав доступ к общественной и политической жизни подавленным при франкизме социальным группам, предоставив полные права "побежденным" в гражданской войне, но, при этом, не затронув серьезным образом интересы "победителей", за которыми сохранились все их экономическое могущество, да и немалое политическое влияние.

Важным штрихом для понимания этого человека было и его неожиданное перевоплощение для широкой публики после того, как после смерти Франко он приобрел возможность реально воздействовать на политику. Произошло это, кстати говоря, не сразу, так как каудильо создал такую схему преемственности власти, что Хуан Карлос, даже став королем, первоначально был опутан с головы до ног ограничениями сторонников сохранения диктаторских порядков.

Хуан Карлос сумел также понять, что без опоры на народ, без поддержки всей левой оппозиции - включая коммунистов, против признания которых выступала армия, - парламентскую демократию создать практически невозможно. А потому он сумел пойти по пути уступок дальше, чем первоначально планировалось. Для этого требовалось незаурядное мужество, ибо против такого возражали очень могущественные силы в испанском истеблишменте.

Жизненную философию и вытекающий отсюда стиль правления Хуана Карлоса трудно понять, если не учитывать, что над ним постоянно витает тень деда Альфонса XIII - его испанцы свергли в 1931 году в результате мирной революции, без единого выстрела. Дед-король спешно уплыл из Испании, впопыхах бросив даже королеву, так как, по признаниям его придворных, очень опасался участи своего родственника Николая Романова и его семьи. Не забывает нынешняя королевская чета и того, что брата королевы Софии, короля Греции, свергли с престола, изгнали и больше на родину не пустили.

Это определяет многое. В частности, то, что Хуан Карлос и София живут скромно, если судить с позиции привычных представлений об истинно королевской жизни. Нынешние испанские Бурбоны, в отличие от своих французских родственников XIX века, тоже ничего не забыли, но зато многому научились... Сразу же после коронации нынешний король Испании отказался от пышных почестей, многочисленных камергеров и фрейлин, ограничившись небольшим штатом советников, секретарей и технического персонала. Он не пожелал жить в огромном и величественном "Паласио Реаль", королевском дворце в центре Мадрида, превратив его в место больших парадных приемов, а поселился с семьей в небольшом загородном дворце "Ла Сарсуэла", бывшей охотничьей резиденции своих порфироносных предшественников.

Впрочем, отказ от королевской пышности не был такой уж жертвой со стороны Хуана Карлоса, который в юности жил в изгнании в стесненных обстоятельствах, а после женитьбы на греческой принцессе Софии, тоже познавшей тяготы эмиграции, довольствовался весьма скромным достатком. Никого бы, наверное, не удивило, если бы монаршая чета, как весьма часто случается с сильными мира сего, со временем отказалась от непритязательных привычек молодости и зажила в роскоши. Но такого не произошло. Возможно, Хуана Карлоса и Софию и впрямь не очень тянет к пышности - что, впрочем, не исключает подобающего монархам нормального комфорта, которого они не лишены, - но сказываются и другие причины. Слишком трудно Хуану Карлосу достался трон, чтобы из-за суетных материальных благ рисковать им и обретенным кредитом народного доверия. К тому же надо думать и о судьбе наследника.

Все резиденции королей - а это, кроме дворца "Сарсуэла", "Ла Марета" на канарском острове Лансароте и "Миравенте" в Пальма-де-Мальорка, королевская яхта "Фортуна", на которой король, выступавший в крупных международных регатах и даже на олимпиадах, очень любит летом ходить под парусом, - все это находится лишь во временном пользовании королевской семьи. Вся эта движимость и недвижимость является собственностью государственного центра по управлению и охране национального достояния. Согласно закону от 1982 года этот центр "обеспечивает королю и членам его семьи материальные блага, необходимые для высокого представительства, к которым их обязывает конституция и законы". Именно закон дает возможность, пользоваться монарху и его семье - они в отличие от глав других династий не имеют большого личного состояния - всем, что им может понадобиться для нормальной жизни, работы, представительства и отдыха. Расходы на эти цели ежегодно утверждаются испанским парламентом во время принятия очередного бюджета. В 2000 году они составят 1 миллиард 60 миллионов песет, или чуть более 6 с половиной миллионов долларов. Сумма немалая, но гораздо меньшая, чем, как правило, тратят в год другие "цивилизованные" европейские династии. Во всяком случае, если в испанском парламенте по другим статьям бюджета часто разгораются острые споры, по этой - никогда, так как монарха уважают, да и потребности у него вполне разумны.

Пресловутых тайн мадридского двора, в старом значении этого выражения, сейчас практически нет. Повседневная жизнь и деятельность короля Хуана Карлоса и его домочадцев информационно "прозрачна", секретов в ней - помимо сугубо приватных сторон жизни всех членов династии - не существует. Что касается тайн политических, это особая статья: испанский король, надо полагать, имеет основания повторить слова, произнесенные в свое время первым и последним президентом СССР, с которым Хуана Карлоса также связывают дружеские отношения: "Всего я вам все равно никогда не скажу". Тем не менее, жизнь мадридского двора по-прежнему вызывает немалый интерес, и не только в Испании. А для многих является и поучительным примером. В первую очередь того, как можно жить по-королевски, оставаясь при этом людьми, которые не вызывают раздражения и неприязни у тех, в чьих жилах не течет голубая кровь.

По материалам сайтов: Peoples.ru, People's History