Савелий жил с мамой Басей (Бенедиктой) Соломоновной в коммуналке. Жили трудно, едва сводили концы с концами. Чтобы не потерять работу, с мужем-политзаключенным Басе Соломоновне пришлось развестись - в те времена с осужденными жен разводили без слушания дела, сразу после объявления о разводе в "Вечерней Москве".

Виктор Савельевич отбыл срок полностью и в конце 40-х ненадолго вернулся в Москву - в последний раз. Баси Соломоновны тогда уже не было в живых. Сын его едва помнил, этот странный угрюмый человек с ввалившимися щеками показался ему чужим. Заговорили о матери. Он все понимал. "Когда я получил справку из Мосгорсуда о разводе, не поверил. Бася была самой верной женщиной на свете. Я молился за нее". Так Савелий узнал, что отец верит в Бога. Повзрослев, он и сам станет религиозным человеком и не откажется от веры ни тогда, когда заметит "хвост", выходя из синагоги, ни тогда, когда из-за "неправильной" религии его не пустят за границу.

После той встречи Савелий Крамаров с отцом больше не виделся. Виктору Савельевичу нельзя было оставаться в Москве, он вернулся в Бийск, а в 50-м был осужден снова - по тому же делу.

Мама умерла, отец сидел. Савелий остался на попечении маминых братьев. Они решили, что племянник будет обедать у них поочередно, даже составили график. Немного денег присылал брат отца из Львова. Савелий ходил в обносках, мотался от одного дяди к другому, учился неважно. В свою комнату он пустил жить человека, который выращивал собак и варил для них жуткое пахучее варево. Постоялец платил ему гроши, но и они были не лишними.

В довершение всех бед выяснилось, что у мальчика туберкулез - сказалось недоедание. Спустя много лет знаменитый артист Крамаров разыщет врача, вылечившего его, и войдет в его квартиру в Хайфе с огромным букетом и бутылкой коньяка...

Пришло время поступать в институт. Савелий мечтал о юридическом, но там наверняка тщательно изучали анкеты абитуриентов, и сыну врага народа рассчитывать было не на что. Решили подавать документы в лесотехнический. Его приняли.

Актерская жизнь началась для Савелия с самодеятельной студии "Первые шаги" при ЦДРИ. Лесотехнический он вскоре бросил, поступил в ГИТИС. Первой серьезной работой Крамарова стал рассказ Василия Шукшина "Ванька, ты как здесь". Савелий сам инсценировал его, выступал с ним в московском Театре миниатюр.

Вскоре Крамарова пригласили сниматься в кино. Его заметили после первого фильма, признали после второго - "Друг мой, Колька!", - и завертелась бурная жизнь.

Его снимали много. Он стал звездой. Только странная была эта звездность. Смешная дурашливая внешность и помогала, и мешала. Стоило появиться на экране его физиономии - и зритель готов смеяться. Подарок для режиссера! Можно не утруждать себя. И режиссеры не утруждались - снимали знаменитого комика как под копирку. Из тридцати с лишним своих фильмов сам Крамаров любил лишь несколько. В конце жизни он просил указать их в бронзовой книге на своем надгробии: "Друг мой, Колька!", "Неуловимые мстители", "Двенадцать стульев", "Джентльмены удачи", "Не может быть", "Большая перемена"...

Но в разгаре славы о плохом думать не хотелось. Он получил звание заслуженного артиста РСФСР. Как-то в ответ на вопрос о планах на будущее Савелий ответил: "Буду копить на народного! И еще хочу найти себе умную интеллигентную подругу". С этим была проблема. В доме творчества актеров в Рузе он познакомился с чудесной девушкой, архитектором Машей, но их связь распалась. Его слава росла, а донжуанский список все не складывался. Смех он вызывал, это безусловно. А вот нежные чувства... Маска недоумка приросла к лицу, девушкам казалось, что он и его герои - одно. Крамаров даже просил друзей познакомить его с женщиной своего круга.

Со временем снимать его стали меньше. Требовали покончить с религией, перестать бывать в синагоге. Не пустили в Мюнхен на Олимпийские игры. "У меня за три последних года было всего 12 съемочных дней. Наверное, здесь моя творческая жизнь кончилась..." Он думал об отъезде. Его пробовали отговаривать:

- Где еще ты будешь так популярен, как здесь?
- В Талмуде есть слова о евреях-странниках. Наверное, таким странником буду я...

Савелий подал документы на эмиграцию, на воссоединение с дядей из Львова, жившим в Израиле. Ему отказали, так как дядя не считался близким родственником. Но дело было совсем в другом. После отъезда Крамарова Госкино пришлось бы снять с проката 34 фильма с его участием - огромные деньги! Пошли слухи, что его не снимают, потому что он оглупляет образ советского человека, и вообще он бросил искусство и перебирается к богатому дядюшке в Израиль. Савелий смеялся: "Богатый дядюшка... Пенсионер... Если удастся заехать к нему, постараюсь помочь хоть чем-то". Речь шла о том самом дядюшке, который когда-то посылал деньги в Москву осиротевшему племяннику.

Путь в кино теперь был для Крамарова закрыт. Осталась одна отдушина - Театр отказников, программа "Кто последний? Я-за вами...". Театр особый. На подступах к нему люди в штатском проверяли паспорта у зрителей, идущих на спектакль. Савелий не оставлял попыток добиться разрешения на отъезд, написал письмо Рейгану "как артист артисту". В конце концов его отпустили. Спустя несколько лет кинопираты привезли в Россию кассеты с фильмом "Москва на Гудзоне", там был прежний веселый боевой Савелий в роли, о которой в России он не мог и мечтать. Он играл сотрудника госбезопасности, "опекавшего" группу советских музыкантов. В одной из сцен он на коленях уговаривал нашего саксофониста не оставаться в Штатах. В конце фильма бывший кагэбэшник, ставший продавцом хот-догов, встречает своего бывшего подопечного.

- Что ты здесь делаешь? - спрашивает его обескураженный музыкант.
- Работаю, - улыбается Савелий. - Куда я мог уехать без тебя?

Прошло время и Савелий смог приехать в Россию. Он уже не выглядел рубахой-парнем, посолиднел, но глаза по-прежнему смеялись. Рассказывал, что играет эмигрантов, говорящих по-английски с акцентом. С женой отношения не очень складываются, но она подарила ему дочку, которую он любит безумно. Покупает ей в Москве теплые носки, тапочки - считает, что в России детские вещи прочнее и лучше. Оказалось, что здесь, в Москве, его не забыли. Савелий подходит к Новому Арбату - и уличная торговля заканчивается. К нему бегут люди из киосков, дарят сувениры, просят автографы. В Сочи, куда его пригласили на "Кинотавр", при его появлении на "Аллее звезд" публика ревела от восторга. Ему даже выделили телохранителей.

Потом в Штатах он наконец нашел счастье в любви, интересную добрую женщину Наташу. И в профессиональной сфере все у него до поры складывалось благополучно. После "Москвы на Гудзоне" он появился в эпизоде в знаменитой "Красной жаре" - всего полторы минуты, но зрители запомнили эту сцену. Потом была роль русского моряка-телеграфиста, доброго и уморительно смешного, в фильме Уоррена Витти "Любовная афера". Крамаров уже был готов играть серьезные роли и вскоре получил такую возможность: его утвердили на роль без кинопробы, чего удостаивались лишь самые известные актеры Голливуда. Но сыграть ему было не суждено. У Савелия обнаружили рак. Он потерял зрение, но еще слышал. До последнего дня Наташа читала ему письма из России.

Имя Савелия Крамарова стало легендой еще при жизни. Но вдруг выяснилось, что официально такого актера... не существует. Это когда он уехал из страны. Люди, вырезавшие его имя из титров, не решились класть на полку фильмы с его участием - настолько они были популярны.

Московский адвокат Виктор Крамаров был человеком добрым и одержимым желанием помочь абсолютно всем. Виктор Савельевич писал научную работу о суде шариата в Чечне и чем дальше заходил в своих изысканиях, тем острее чувствовал фальшь и жестокость правящей власти. У него была молодая жена Бася и маленький сын Савелий, которых он обожал. Переживал, что у сына обнаружили утолщение века одного глаза. Обращался к врачам, но никто из них не брался помочь.

В школе Савелий учился плохо, смешил одноклассников, уходил с уроков, дрался. Впервые он ударил какого-то мальчишку за то, что тот обозвал его "косым". Но по-настоящему Савелия зауважали после того, как он бросился сразу на троих.

Первой успешной ролью Савелия Крамарова в кино стал хулиган Пимен в фильме "Друг мой, Колька!". После этого Крамарова стали приглашать известные режиссеры. А после успеха в "Неуловимых мстителях" он стал смешнейшим артистом советского кино. В обиход даже вошла фраза "А вдоль дороги мертвые с косами стоят... И - тишина!".

Предложения посыпались одно за другим. Не успевал он отсняться в одной ленте, как на экран уже выходила другая. Крамаров даже стал отказываться от некоторых, на его взгляд, недостойных приглашений. (Потом простить себе не мог, что упустил роль Петрухи в "Белом солнце пустыни" - не разглядел талантливого режиссера и перспективного сценария.)

Стоило ему появиться в Управлении делами дипломатического корпуса, где распределяли машины, оставленные уехавшими работниками посольств, как начальник Управления расплылся в улыбке и выдал артисту разрешение на приобретение белого "фольксвагена-жука", на котором тот потом щеголял на улицах Москвы.

Упорно пытаясь наладить полезное для здоровья питание, разыскивал в магазинах изюм, урюк, орехи. Нервничал: "Все, что меня привлекает, либо находится под запретом, либо недоступно". Так у Савелия начал портиться характер.

А когда он очнулся, рядом не оказалось Маши. От тоски и грусти вновь спасла работа. На телевидении был снят первый актерский "Бенефис" в серии проектов Евгения Гинзбурга. Его героем стал Савелий Крамаров. Он пел, танцевал, разыгрывал интермедии, принимал у себя друзей-артистов.

В 1971 году Крамаров снялся в лучшей своей роли - уголовника Косого в фильме "Джентльмены удачи".

На съемках он познакомился с Георгием Вициным и Евгением Леоновым, которые взяли его под свою опеку. Именно они предложили для Савелия небольшую сценку, где он встречается с другом детства - бывшим детдомовцем. Роль приобрела драматические краски, новое звучание, и это не осталось незамеченным зрителями.

Савелия уважали и опекали Евстигнеев, Куравлев, Пуговкин, Моргунов, Леонов, режиссеры Гайдай и Розовский.

В 1974 году Савелий Крамаров стал заслуженным артистом РСФСР. Узнав об этом, всю ночь проплакал. Вспоминал мать, не дождавшуюся успеха сына, свое трудное детство...

Дальше - хуже. Стало донимать одиночество. Он подолгу прохаживался у модного магазина "Лейпциг" рядом со своим белым "фольксвагеном", поигрывая ключами от машины. Искренне надеялся, что какая-нибудь красотка попросит известного артиста довезти до центра и окажется его судьбой. Но Крамарова начали воспринимать как дурачка, отождествляя с его непутевыми героями. У зрительниц появились другие кумиры.

В 70-е годы он сыграл жадноватого Петю Тимохина в "Большой перемене", одноглазого шахматиста в "Двенадцати стульях", дьяка Феофана в комедии "Иван Васильевич меняет профессию", тракториста Егозу в "Афоне", эксцентричного ловеласа Серегу в картине "Не может быть!"... Но тогда же над ним начали сгущаться тучи.

"Что он себе позволяет?!" - возмущались чиновники. Мало того что у народа популярны дураки в крамаровском исполнении, так он еще посещает кружок индийской йоги, снимается только там, где хочет, по субботам не работает и открыто посещает синагогу! Да плюс ко всему его дядя эмигрировал в Израиль!

К середине 70-х Савелий Крамаров из одного из самых кассовых артистов превратился в человека с сомнительными связями и наклонностями.

Всеми своими помыслами Крамаров стремился в Голливуд. "Если что-нибудь значу как артист, то пробьюсь и там", - говорил Крамаров друзьям.

В Лос-Анджелесе Савелий едет к своему старому знакомому - артисту Илье Баскину, с которым снимался еще в "Большой перемене". Некоторое время жил у него, потом арендовал квартиру рядом.

Крамаров вступил в американскую Гильдию киноактеров, что для эмигрантов - большая удача, у него появился свой агент. Как и в России, его появление на съемочной площадке встречалось доброй улыбкой. Люди, поработавшие с Крамаровым, относились к нему с интересом и почтением. Даже такие звезды, как Уоррен Битти и Робин Уильямс.

Его стали узнавать на улице.

В Штатах Савелий Викторович обосновался так, как мечтал всю жизнь, - купил дом в лесу недалеко от океана. Каждое утро - пробежки, купание; днем - прогулки по лесу. Он вновь женился и в 53 года стал отцом. Дочку назвал Басей, в честь бабушки. Любил ее необыкновенной, болезненной любовью. Когда они шли рядом, его гордости не было предела.

Жена - Марина - тоже эмигрантка, приехала с мамой из Одессы. Женщины прошли тяжелейший путь к финансовому успеху и, когда после долгих лет утвердились на американской земле как бизнесмены, стали ждать таких же героических усилий от Савелия. Он же в свободное от съемок время старался постигать новую страну, вникать в ее культуру, ходить в музеи, театры. Теща ворчала: "Лучше бы таксистом подрабатывал".

Марина и Савелий расстались, но их отношения остались очень теплыми и дружескими, тем более что их связывала любимая дочь.

В 1994 году Савелий Крамаров снимался в фильме "Любовная афера", а его новая жена, Наташа, готовила 60-летний юбилей мужа. Репортаж об этом праздновании был даже показан на российском ТВ.

Друзья в Москве тогда отметили, что Крамаров как-то постарел, осунулся. Они даже подумать не могли, что у Савелия Викторовича уже лежало направление к онкологу. Врач поставил страшный диагноз - рак прямой кишки.

Последние месяцы своей жизни, перенеся два инсульта, Крамаров лежал в госпитале слепой, немой, парализованный.

Актер Олег Видов сообщил в Москву, что Савелий Крамаров может только слышать, и просил присылать ему телеграммы, а потом в очередь с Наталией часами читал тысячи посланий любимому артисту с родины...

Савелий Викторович Крамаров скончался 6 июня 1995 года. Он похоронен близ Сан-Франциско, на еврейском мемориальном кладбище в Колма (городе Мертвых).

Через два года на его могиле был открыт памятник, сооруженный по макету Михаила Шемякина. Это гримерный столик, на котором разбросаны маски несыгранных трагических ролей и лежит раскрытая книга, куда занесены названия любимых актером фильмов: "Друг мой, Колька!", "Неуловимые мстители", "Джентльмены удачи", "Двенадцать стульев", "Большая перемена"... Слева - занавес, справа - совсем непривычный для Крамарова портрет, на котором фотограф запечатлел на редкость доброе, обаятельное и улыбчивое лицо актера, судьбой которого стали роли дураков.

О последних днях великого актера рассказала последняя жена Савелия Крамарова - Наталья, с которой они поженились всего лишь за полгода до смерти артиста. Во время интервью Наталья высказала сенсационное предположение - возможно, если бы не катастрофические врачебные ошибки во время лечения Крамарова, он мог бы быть жив до сих пор…

- Наташа, если не секрет, как именно вы познакомились с Савелием?
- О, это была весьма спонтанная встреча. В самом начале 1993-го года Савелий приехал в Сан-Франциско присмотреть дом. Выбирать жилище помогал его близкий друг Игорь, который был и моим знакомым. В это же самое время я была в гостях у него дома, и он как бы между делом сказал - ко мне сейчас Савелий Крамаров на чашечку чая забежит. Через какое-то время заходит Савелий: челюсти у гостей так и отвисли - правда, он очень быстро ушел. Проходит 8 месяцев с того дня, Савелий возвращается в Сан-Франциско с той же целью - покупки дома. После целого дня поисков зашли они с Игорем в кафе, и Савелий ему говорит: а помнишь, у тебя была в гостях грузиночка Наташа? Игорь ответил - вообще-то она не грузинка, а еврейка. Савелий удивился - как, неужели? Тогда из-за его религиозных убеждений ему была важна национальность женщины.

- Представляете, если б вы и правда были грузинкой, как бы вам было обидно?
- Я думаю, в таком случае я бы об этом разговоре вообще никогда не узнала. Так вот, Савелий с Игорем позвонили мне и пригласили на ужин, мы отлично провели вечер: мне было хорошо и весело, как никогда. С тех пор у нас начался телефонный роман (мы вели разговоры по два-три часа) и Савелий зачастил в Сан-Франциско. Позже он говорил - лучше русских женщин никого на свете нету, но сейчас я не могу жениться на русской.

- А вроде первая жена у Крамарова была именно русская?
- Да, ее звали Люда - он женился очень рано в первый раз, жили они недолго - расстались как в море корабли. А со второй женой, Машей, у Савелия был гражданский брак целых 13 лет - он очень трогательно о ней отзывался, эта женщина оставила большой след в его жизни. Когда Савелий после 1991-го года в Москве бывал наездами, Маше пару раз звонил - но у нее уже была другая жизнь и семья.

- Вы ревновали?
- Нет. Да же когда Савелий, уже перед смертью, тяжелобольной, вспоминал Машу, я понимала: это была часть его жизни, как можно ревновать? Он, кстати, меня тоже ревностью не изводил. Савелий был весьма мудрым человеком, у него произошла переоценка многих жизненных ценностей. Он был старше меня на 20 лет и понимал, что если он будет держать молодую жену, как в клетке, то удержать точно не сможет: тогда ей точно захочется приключений, а ревностью и напором ничего не изменишь. Когда мы поженились, он мне сказал - "Ну что… давай будем учиться жить вместе". Хотя нет, знаете, один раз я его все-таки слегка приревновала, было такое дело (смеется).

- Видимо, к молодым поклонницам?
- О, его обожательницы в моем присутствии на концертах не стеснялись ему на шею вешаться, целовать и прямо зажимали всего - но это нормально, тут популярность, никуда не денешься. Он запросто мог поехать в гости к поклонникам, быть там "душой компании" и вообще умел наслаждаться жизнью. Мог целый день заниматься только собой - утро у него начиналось с того, что он стоял на голове, потом играл в теннис…

- А ЗАЧЕМ он на голове-то стоял?
- Это у него была такая специальная зарядка для мозга - каждый день на голове стоять по полчаса для улучшения кровообращения. Он медитировал, занимался спортом: в какое время я бы ему не позвонила, он всегда был занят. Но и этого Савелию было мало - он взял да и записался на курсы бразильских танцев, а ему ведь было под шестьдесят! Кстати, танцевал он вообще замечательно, особенно рок-н-ролл. И вот после первого же занятия на автоответчике появляется игривое сообщение от женщины: "Ох, ах, Савелий, привет, я с нетерпением жду нашего следующего занятия по танцам" - ну прям вся она такая певучая и вообще. Я насторожилась - ага, думаю, ясно - ничего себе, сходил потанцевал разок (смеется). Ну и нормально - мы, конечно, обменялись с ним парой интересных фраз, но Савелия эта ситуация только развеселила.

- Мне жена Олега Видова рассказала интересную вещь относительно вашего романа с Крамаровым. Пришла она как-то на премьеру фильма и видит: сидит Савелий, а позади него никого на трех рядах кресел нет, народ в сторону жмется. Оказалось, он хотел вас впечатлить, чтобы у него выросли волосы на голове, и так натер лысину чесноком и луком, что сидеть рядом с ним было просто невозможно.
- (Смеется.) Точно-точно. Он сначала всю прическу сбрил и натирался этой смесью - все хотел, чтобы на голове волосы погуще выросли, но что-то ему никак не помогало, зато пахло ужасно. Он потом это средство привез опять в Сан-Франциско, и попробовал им еще один раз намазаться, я сказала - ну, хватит, это просто кошмар. Савелий вообще так следил за своей внешностью - вы просто не представляете. Он с раннего утра занимался косметикой своего лица и говорил - мне ж деньги платят за то, чтоб я выглядел нормально. Когда я в первый раз прилетела к нему в Лос-Анджелес, он встретил меня в аэропорту с цветами, при параде. Утром просыпаюсь - вижу, Савелий выходит из ванной в какой-то замасленной рубашке и чем-то обмазанный весь. Я обомлела - думала, сейчас меня впечатлят, кофе в постель и все такое, а тут он с какой-то питательной маской на лице. Он считал, что даже любимой женщине может показаться на глаза в совершенно затрапезном виде, а зрителю - нет. Кстати, масла, которыми он натирался, он делал сам - смешивал по каким-то определенным пропорциям и получал уникальный результат.

- Да, я слышал, Савелий был буквально помешан на своем здоровье.
- О, это верно: до чего там доходило! Он себе отказывал ради здоровья во всем - соленое не употреблял, острое тоже - все было пресное и натуральное. Мне было непросто…хотя я понимала, что это правильное питание, но тяжело было перестроиться на то, что он ест: тошно сначала от этих салатов было. Крамаров мог чуть поесть хлеба, не мягкую часть, только корку, каши, рыбу - очень правильно питался. И вот такая лажа, такое чудовищное заболевание…когда Савелию сказали, что у него рак - он поверить не мог. Говорит - как же так, я себе во всем отказывал на протяжении многих лет, не ел даже своего любимого мороженого - только раз в год по половине чайной ложечки! Он считал, что поскольку правильно питается, проживет до ста лет, регулярно делал очистки организма десятидневными голоданиями. Занимался спортом, плаванием, никогда не простужался, гордился своим телом: в нем не было ни капли жира - сплошные мышцы. За три дня до операции он еще брал у своего тренера занятия по плаванию, и тот за ним не мог угнаться.

- После диагноза Крамаров допускал, что может умереть?
- Нет, даже на одну секунду не допускал. Хотя может, подсознательно он что-то чувствовал… Савелию никогда ничего не снилось, а незадолго до смерти он увидел сон. Что вышел из дома на маленькую лужайку, лег на землю и стал умирать…и этот сон видел несколько раз, он повторялся снова и снова. Как я сказала, он до операции жил полной жизнью…а вот после уже начались тромбы по всему организму. Я не понимаю, как это могло случиться. Савелий тщательно проверялся каждый год, и никаких предпосылок к болезни не было - он никогда не предпринимал никаких лекарств.

- Господи, ну вот какая судьба…
- Да, Савелий в первый момент тоже так подумал - для него это был просто гром и молния. Он вышел из клиники и одно слово только сказал - "Рак". Мы сели в машину, я зарыдала, а он, напротив, очень стойко держался. Потом я уехала на работу, он через два часа звонит и говорит - "Наташ, начинаем прожигать жизнь!". Но, к сожалению, времени нам осталось очень мало, хотя наше семейное счастье только начиналось.
Крамаров свято верил американским врачам и думал, что ему помогут

- А вот кем вообще он был по характеру? Говорят, что если у людей профессия - смешить других, то в личной жизни они меланхолики.
- Он не был меланхоликом, но как сказать…знаете, человек не может все время других смешить, ему и для себя надо пожить. Савелий очень любил быть один, он уходил в себя и умел это делать - скучно наедине с собой ему никогда не было. Это было необходимо, чтобы восстановить ту энергию, которая требовали от него поклонники - люди ведь не хотели видеть другого Савелия. Я чувствовала, что в нем живут две личности разных - один комедиант, а другой - серьезный, глубокий человек.

- Хотел ли Крамаров сыграть что-то другое, кроме комедийных ролей?
- Да. Он, можно сказать, убегал от этой роли шута, которая прилипла к нему. Савелий хотел себя попробовать в серьезной роли. Я его спрашивала - а какой твой любимый фильм? Он называл несколько, один из них - "Ребята с нашего двора" Он снимался там в роли Васьки Ржавого в "особой" кепке: после этого фильма посыпались приглашения на съемки, и кепка стала его талисманом - он решил, что она приносит удачу. Савелий ее привез в США и все время возил с собой, хотя кепка была ужасно ветхая.

- В гроб ему ее не положили?
- Нет, мы только молитвенник положили, самое дорогое для него, в последние дни он с ним не расставался. Он очень тяжело умирал - потерял зрение, началось дрожание речи, и он замкнулся, отвечал только "да" или "нет". Савелий очень хотел жить и боролся за жизнь. После операции его 2 месяца лечили от тромбов, которые все образовывались и образовывались: на фоне рака у него произошла деформация сердечного клапана. Но врачи не распознали, думали, что начался тромбофлебит, и лечили неправильно.

- Даже странно такое слышать - ведь считается, что медицина США лучшая в мире. А ведь тут, можно сказать, человека попросту угробили.
- Да, Крамаров свято верил американским врачам и думал, что ему помогут. Когда доктора выбрали для лечения интенсивную химиотерапию, Савелий послушно следовал ей, ему делали ее гигантскими дозами, и он очень тяжело эту терапию переносил: ведь в жизни не употреблял никаких лекарств, а тут такие порции химии. Оба врача допустили много ошибок: разжижение тромбов конфликтовало с химиотерапией, а они даже не консультировались друг с другом по поводу лечения Савелия.

- Когда Крамаров заболел, его поддержали те, кто его любил в России?
- Да, пришли тысячи писем от россиян, с выражениями поддержки, сочувствия - люди находили слова, которые хотели ему всю жизнь сказать, подарочки посылали, в одном письме была пшеничная веточка, в другом - вышитый платок. Он умер, а письма все продолжали приходить и приходить. Вот официальные лица России вообще не отреагировали никак - ни Ельцин, ни мэрия Москвы. Даже мэр Сан-Франциско прислал соболезнования, а российские власти промолчали. Это возмутительно, я считаю.

- Верно ли, что перед смертью он хотел вернуться в Москву и открыть бизнес?
- Да, такие мысли у него были. У Савелия уже не было большого желания сниматься в фильмах. Он был счастлив, что купил дом, как ребенок, которому подарили замечательную игрушку. С удовольствием занимался ремонтом, перестраивал нижний этаж. Когда брал телефонную трубку, говорил: "Помещик Крамаров слушает". Дом полностью похож на подмосковную дачу, мебель - антикварная. Савелий говорил: "Снаружи посмотришь - домик в лесу, а зайдешь внутрь - как Лувр".

- К сожалению, далеко не все его поклонники смогут прийти положить цветы на могилу своего кумира на годовщину его смерти - Савелий Крамаров похоронен в Сан-Франциско, а не в Москве. Жаль, что так получилось.
- Я понимаю вас. Понятно, что и Россия сейчас другая, не так, из которой уезжал Савелий…конечно, он скучал по своему зрителю. Говорил мне, когда мы собирались поехать в Москву - там мы будем купаться в моей славе. Ему было это очень приятно ощущать, и в США такого не хватало. Савелий говорил, что самым большим испытанием в его жизни было пережить славу. Но вышло так, что слава пережила его.

Илья Баскин, актер Голливуда ("Человек-паук 2", "Самолет президента"):
- Савелия я знал, еще когда сам на "Мосфильме" работал. Звездная болезнь у него была потрясающая, за словом он в карман не лез, мне так прямо и заявлял (правда, переводя в шутку) - "Я звезда, а ты говно!". Но при всей этой грандиозной популярности ему приходилось унижаться перед заведующим гастронома, чтобы тот ему продал "из-под прилавка" дефицитную колбасу - я считаю, что это чудовищно. Помню еще, боялся с ним на машине ездить, страшно - у него же косоглазие, смотрит на меня, а не на дорогу. Кстати, Сава считал, что его шарм не в косоглазии - как приехал в США, вскоре лег на операцию: "Что, на меня идут толпы только потому, что я косой? Ерунда все это - я и так смешной". Вы удивитесь, но я даже понятия не имел, что он еврей - потом уже узнал в Америке и обалдел: он ни с кем не говорил на эту тему. По своей известности Крамаров потом очень скучал в США: говорил, что славу потерять очень и очень больно. Первый раз в Голливуде он пришел на актерскую пробу, а там сидел не режиссер, а какой-то одесский биндюжник, и начал ему - ты давай пригнись так, теперь повернись здесь - и это актеру такого класса, как Савелий! Он послал его к чертовой матери и ушел. На здоровье он был серьезно "повернут": представляете, даже со своей питьевой водой ко мне приходил, чтобы кипятить ее и чай пить! Я другого человека в жизни не знал, который так бережно относился к себе. В личной жизни он был очень спокойный и уравновешенный человек, но хотел этого или нет - в любой компании становился центром внимания - у него всегда на всякий случай были "в загашнике" шутки-заготовки.

Олег Видов, актер советского кино и Голливуда ("Всадник без головы", "13 дней"):
- Сава вообще умел жизни радоваться. Он был очень трогательный - в нем была такая, знаете ли, детская наивность: он мог прийти в восторг на целый день, просто увидев красивый цветок. Запросто мог просто так подарить полузнакомому человеку дорогой подарок, и очень был отзывчив - если кто заболеет, он все бросит, едет его навещать. Желание уехать из СССР у него созрело спонтанно. К нему просто относились по-свински - Сава мечтал всю жизнь поехать во Флоренцию, ему отказали - чиновник бросил в лицо: "Да как ты можешь с такой рожей представлять Советский Союз?". После того, как Крамаров в 1983 году сыграл кагэбэшника в "Москве на Гудзоне", то очень боялся, что КГБ ему отомстит: вдруг Политбюро постановит его "убрать", либо похитить, привезти в СССР и судить. Поэтому, когда коммунизм рухнул, он сказал - "Ну, слава Богу, теперь я могу не бояться и даже ездить в Москву" - и верно, сразу же туда поехал. Каждому человеку в России он казался родным - был в нем какой-то собирательный образ, с пяти минут знакомства казалось, что где-то видел его раньше и знаешь сто лет. Никогда не пил, любил только такие дамские сладкие ликерчики. Ужасно, что он так "попал" со своим врачом…я ему говорил - Сава, никогда нельзя только одному врачу доверять. До сих пор себя корю, что так его тогда и не уговорил у другого доктора провериться…

Йозеф Лангер, раввин Савелия Крамарова в Сан-Франциско:
- Я не переставал удивляться, насколько Савелий был увлечен религией. Он отказывался от очень выгодных предложений, если они попадали на еврейские праздники, упорно не работал в субботу, даже если ему предлагали огромные деньги. Распускали слухи, что Крамаров "ударился" в религию специально - мол, потому что весь бизнес в Голливуде еврейский. Я могу лично подтвердить, что это неправда. Он звонил мне постоянно - "А что можно делать в субботу? Свет можно включать? А трубку брать телефонную? А зажигать зажигалку?". Раньше Савелий ничего не знал о религии, говоря мне, что никогда даже о Боге не задумывался - он рос в атеистической стране. Когда мне сказали, что в СССР этот человек - звезда кино, меня это поразило - среди звезд Голливуда я не видел столь сильно верующих людей. Раввинам он верил безоговорочно, считая их просто святыми людьми. Помню, как Савелия потрясло, когда я ему сказал, что в юности был хиппи и работал на беконной фабрике - он не мог поверить в то, что я, его раввин, находился в окружении греховной свинины (смеется) - чуть не заплакал. Я был с ним, когда он умирал, и видел, как ему было страшно и тяжело. Но даже на смертном одре Крамаров продолжал молиться и спрашивать, кошерную ли ему подают еду.

Герман Синицын (снимался с Крамаровым в фильме "Любовное приключение")
- Крамарова обижало панибратство. Как-то раз он чуть в драку не полез из-за того, что к нему на "ты" обратились. Потом он научился быть спокойнее - помню, сидим в ресторане, подваливает пьяный мужик и начинает - о, это ж Крамаров, а ну-ка пошли хлопнем по стакану - он даже на него внимания не обратил, продолжал разговаривать, как будто этого мужика нет. Верил в гороскопы всякие - ему один раз как-то в синагоге духовное лицо сказало жениться, он и женился, а потом развелся: и как, говорит, ребе мог такое посоветовать, мы явно друг другу не походили: она родилась в Дракона, а я в год Собаки. Ел он совершенно непонятные для меня вещи: говорю, Сава, как ты ешь же это, это ж какой-то комбикорм, жмых - он смеется и отвечает - зато жить буду долго. Очень радовался, что дочь у него родилась - вот, говорит, главный успех в моей жизни.

По материалам сайтов: Peoples.ru, People's History, Аргументы И Факты, Характерные актёры российского кино