Он родился в 1949 году в деревне Усть-Уса Коми АССР в семье оленеводов и зоотехников. Детство Валерия прошло в Архангельской области. Начал петь еще в школьном хоре, ходил в драматический кружок, увлекался танцами и рисованием. После десятого класса подавал документы в ГИТИС, но в последний момент передумал и вернулся в г. Юрьевец Ивановской области, куда к тому моменту переехала его семья.

Здесь Валерий Леонтьев сменил множество профессий: от почтальона и электрика до портного и модельера. До переезда в Воркуту, он окончил музыкальную школу по классу фортепиано и всерьез увлекся музыкой. Однако судьба распорядилась иначе: Леонтьев поступил в Воркутинский горный институт. В институте продолжал активно участвовать в художественной самодеятельности. Затем принял решение заняться тем, что было с детства по душе, поэтому принял решение участвовать в конкурсе, объявленном Сыктывкарской филармонией.

В 1970 - 1973 гг. - учеба во Всесоюзной творческой мастерской эстрадного искусства. Наставником будущего артиста становится известный певец и педагог Г. Виноградов. После окончания обучения возвращается в Сыктывкар, где, работая в филармонии, с небольшой группой музыкантов часто ездил с концертами по небольшим городкам и селам. В 1979 году Валерий Леонтьев переходит на работу в Горьковскую филармонию и начинает свой трудный путь на большую сцену. Первой ступенью на этом пути становится I Премия на Всесоюзном конкурсе на лучшее исполнение песен стран социалистического содружества (август 1979 г.). Огромную помощь певцу оказал композитор Давид Тухманов, творческий союз с которым принес Валерию Леонтьеву и международную известность: "Гран-при" на фестивале "Золотой Орфей" в Болгарии.

Получить поистине всенародное признание помогла Валерию Леонтьеву и работа с такими известными композиторами, как Р.Паулсом, А.Пахмутовой, А.Морозовым, Л.Квинт, И. Крутым и другими. Отличительной характеристикой творчества Валерия Леонтьева является удачное сочетание вокального и танцевального мастерства артиста. Окончив режиссерское отделение Ленинградского института культуры им. Н.К.Крупской, многие танцевальные сцены своих шоу он ставит сам, дополняя их соответствующими костюмами.

Первой большой работой Валерия Леонтьева стала программа "Я просто певец" (1982 г.). Затем последовали "Бегу по жизни" (1983 г.), "Наедине со всеми" (1985г.), "Признание" (1987 г.), "Я, кажется, еще не жил" (1990 г.), "Полнолуние" (1993 г.), "В плену у Казановы" (1995 г.) и, наконец, грандиозное супер-шоу "По дороге в Голливуд" (1996 г.), ставшее основой его нового сольного альбома.

Кроме работы на сцене, Валерий Леонтьев с 1982 года снялся в нескольких фильмах, в том числе "На чужом празднике", "Дочь полковника", "Заходи - полюблю", "Как стать звездой", "Экстрасенс". Были также документальные фильмы о жизни и творчестве певца "Я с тобой не прощаюсь" и "Валерий Леонтьев".

9 марта 1996 года Валерию Леонтьеву присвоено звание Народный артист России.

- Валерий, объясните, пожалуйста, как мальчик, родившийся в деревне Усть-Уса Республики Коми, смог прославиться на всю страну?
- Наша семья оказалась в Республике Коми благодаря профессии отца. Он был ветеринарным врачом и попал туда по распределению. Мама поехала за ним, и я родился в деревне Усть-Уса.
Семья без конца меняла место жительства, поэтому я совершенно не помню Коми, хоть и жил там до 13 лет. Помню только, как мы достаточно экстремально развлекались, будучи маленькими. Прыгали с третьего этажа в сугроб. Долго сидели на краю крыши и смотрели друг на друга: кто окажется самым смелым? Потом была игра из арсенала народов Севера, с хореем. Хорей - это длинный полированный шест, которым погоняют оленей.
Почему-то, когда мне было пять лет, мы оказались в Архангельске. Отчетливо помню, как я тонул в Северной Двине, лежал на дне, а из меня выходили пузыри. Но всплыл, не утонул…
А когда мне было 13 лет, отец разболелся, приобретя весь комплект недомоганий и болезней, связанных с Севером, и врачи предписали ему переехать в среднюю полосу России. Так мы оказались в Юрьевце Ивановской области.
С родителями я жил до 17 лет. После 8-го класса провалил экзамены в Муромский радиотехнический техникум. Не знаю, что меня туда потянуло. Очень понравилось, что в названии факультета было слово телесистема. Что это означало, я толком не знал, но слово было модное. Я туда поехал, завалил математику, вымыл пол, поскольку в общежитии был заведен такой порядок - кто заваливает экзамены, тот моет полы. Вернулся, пошел в 9-й класс, а после десятилетки поехал поступать в ГИТИС, поскольку с первого класса был участником всевозможных кружков. Пел в хоре, играл, танцевал, и решение само собой лежало на поверхности. Куда ж идти, конечно, в ГИТИС.

- Почему все-таки страна не узнала драматического актера Леонтьева?
-Дело в том, что за годы, прожитые в Ивановской области, я приобрел местный характерный выговор, с явным оканьем. И когда приехал в Москву и увидел безумное количество красивых, уверенных в себе и правильно говорящих абитуриентов, то был настолько перепуган, что немедленно забрал свои документы из приемной комиссии. У тех, с кем я тогда общался, мое оканье вызывало смех…
Я вернулся в Юрьевец, работал на кирпичном заводе, возил вагонетки. Был почтальоном, разнорабочим, тесемщиком-смазчиком на льнопрядильной фабрике. Последняя профессия - одна из самых грязных в прядильном производстве. Ты целую смену лежишь под машиной, изогнувшись по-змеиному, и специальным насосом с солидолом прокачиваешь узлы агрегата. Два года я прокачивал, а потом несколько лет отмывался от всей этой очень въедливой смазки.
Родители к тому моменту опять решили переехать. Родственники позвали их в Краснодарский край, в станицу под Анапой. А я поехал в Воркуту, где жила моя сестра Майя. Она была старше меня на 19 лет, рано вышла замуж и жила самостоятельной жизнью.
Сестра устроила меня учеником чертежника в проектный институт, и там же я поступил на вечернее отделение Ленинградского горного института имени Плеханова на факультет "Технологии подземных разработок". Параллельно пел во всех самодеятельностях, какие только были.
А в 1972 году Сыктывкарская филармония объявила конкурс среди самодеятельной молодежи, чтобы отобрать наиболее толковых и перспективных молодых людей и отправить их учиться в Москву. Я поехал на этот конкурс, будучи в гипсе, потому что на своем последнем спектакле в народном театре сломал пятку. Прошел конкурс и вместе с другими ребятами из Сыктывкара поехал учиться в Москву во Всероссийскую творческую мастерскую эстрадного искусства. Моим педагогом был известный в то время советский певец Георгий Виноградов.
Я очень хорошо помню свой первый концерт в качестве профессионального артиста в деревне Лойно в феврале. Клуба как такового там никогда не существовало, он располагался в здании бывшей церкви. На улице стоял мороз около сорока градусов, и примерно столько же было внутри. Поэтому первое, что сделали артисты, это раскопали сугроб, под которым хранились дрова, скололи с них лед и растопили печь…
И вот в таких мытарствах прошли семь лет, пока я все-таки не решил расстаться с родимой филармонией и вместе с группой не переехал в Горький. Мы и раньше бывали там с выступлениями и сильно приглянулись местному руководству. А я к тому времени уже утвердил свои позиции как ведущий солист. В этом же году пришла разнарядка из Минкульта, в которой предлагалось отправить на всесоюзный конкурс артиста. И я стал тем человеком, который поехал на конкурс в Ялту.
Поехал, честно сказать, без всякой надежды. Мне было уже 30 лет, и я решил, что ж, поеду, посмотрю, кто еще как поет. Я ведь никого не видел, кроме тех, кто выступал по телевизору, а их всего-то было человек 20.

- Уже была Пугачева со своими "Арлекино" и "Все могут короли".
- Да. Пугачева была уже в порядке. А меня никто не знал. Я получил в Ялте Гран-при и совершенно обалдел от этого. Только день моей победы совпал со смертью отца… Поехал на похороны, но опоздал, и все было очень печально.
Затем Давид Тухманов, в то время, наверное, самый крутой и уважаемый композитор, услышал обо мне. На конкурсе я пел его весьма сложную и, на его взгляд, абсолютно несценическую композицию "Памяти гитариста". И он пригласил меня к себе на дачу, попросил что-нибудь спеть.
Я решил спеть песню Александра Зацепина, вместо того, чтобы спеть что-нибудь из Тухманова. Спел песню "Ищу тебя" из очень популярного в те годы фильма "31 июня". Потом спел "Памяти гитариста" Тухманова, со всем своим видеорядом, который мог изобразить, стоя в комнате. Тухманов был удивлен, поскольку думал, что это типично студийная песня. В итоге он создал для меня оригинальный репертуар.

- Потом вам помогли Александра Пахмутова, Раймонд Паулс…
- Тухманов, конечно, первый приложил массу усилий для того, чтобы я появился на телевидении. Даже с его авторитетом автора "Дня Победы" ему было непросто, из-за меня у него были неприятности.
В 1981 году для меня закрыли Москву, а потом все пошло лавинообразно. Перестали пускать в Киев и даже в Ялту, где я когда-то выиграл конкурс. Но обо мне уже шла молва. Недавно в Волгограде мне подарили диск "Живой концерт Валерия Леонтьева 1980 года в Театре эстрады". Чем больше меня запрещали, тем больше у публики возникал ко мне интерес.

- Кто вас запрещал?
- В те годы понять это было невозможно. Когда в 1982 году Давид Тухманов пригласил меня на свой авторский концерт, и я был заявлен в афише, швейцар на вахте сказал: "Пускать не велено". Я позвонил редактору концерта, она зарыдала в телефон, а все показывали пальцем наверх, при этом, не называя никаких имен.
Кто меня запрещал? Не знаю по сей день. В 1984 году идеологическое руководство из ЦК КПСС и Министерства культуры все же было вынуждено выпустить меня на широкую российскую сцену. Я уже записал в Риге альбом с Раймондом Паулсом, он тогда готовил в Москве свой авторский вечер "Святая к музыке любовь", и отдал мне второе отделение. Когда он узнал про мои проблемы, то поставил московское руководство в известность о том, что вечер не состоится, если Леонтьева не выпустят на сцену. Связи в ЦК КПСС у него были. В итоге они плюнули на это дело, и в 1984 году я снова запел в Москве.
Все эти мутные годы моим домом был концертный зал "Октябрьский" в Питере. Может быть, потому, что тамошний горком не видел во мне угрозы существующему режиму. Все свои проекты я осуществлял там.

- Вы - трудоголик?
- Когда мне говорят, что я трудяга, то, с одной стороны, это приятно, а с другой - я даже испытываю какую-то степень обиды. Мне кажется, что в основе все-таки лежит талант, искра Божия. Я знал многих очень трудолюбивых артистов, которые работали над собой по 18 часов в день и ничего в жизни не добились.

- Почему в последнее время вас почти не видно на российском телевидении? Виновата мафия Крутого?
- Если мафия Крутого и существует, то я один из ее членов. Потому что у меня в репертуаре много песен Игоря Крутого. Мы с ним выпустили целый альбом. Клипы я делаю крайне редко, раз в пять лет, у меня их всего-то пять. А средства предпочитаю вкладывать не в клипы, а в живые шоу. Клип важнее сделать человеку, о котором никто не знает. У меня, как вы понимаете, нет острой нужды делать себе имя. А что касается сольных концертов, то здесь все диктует телевидение.
Весной 2003 года мой директор позвонил на ТВ и предложил поставить в эфир концерт к моему 55-летию. Ему сказали: с удовольствием, если на концерте будет как минимум десять гостей, они будут петь, поздравлять… А я терпеть не могу сидеть в кресле, обложенный венками, когда меня поздравляют коллеги и водят вокруг меня хороводы.

- Вы живете или в Майами, или на даче в Подмосковье. Это стремление спрятаться подальше от назойливого внимания публики?
- Да. За границей можно спокойно прогуляться. Здесь не выйдешь, реакция будет как на прогуливающегося слона. Русских достаточно и там, но не так много. Я могу сесть в любой кафешке, где захочу, могу пойти на пляж. А потом, и Люся, моя супруга, сейчас живет в Майами, ей там хорошо, она нашла себя.

- Ваша встреча с будущей супругой была романтической?
- Романтического ничего не было. Когда я в 1972 году высадился в аэропорту с рейса Москва - Сыктывкар, к тому времени дирекция филармонии уже сформировала группу из музыкантов, которые сидели и ждали, когда же приедут певцы и танцоры. Они пошли нас встречать в аэропорт. И поскольку мы жили в Москве в весьма скверных бытовых условиях - негде было даже постираться, - то в складчину купили большое розовое пластмассовое корыто, которое везде таскали за собой. С этим корытом я и спустился по трапу самолета.
И моя будущая жена сказала: "А что это за урод прется с корытом? И вот с ЭТИМ мы будем работать?". Это была единственная романтическая деталь нашей встречи.

- Легко ли вам сегодня жить на два дома, на две страны?
- Порой я просто теряюсь, не понимаю, где нахожусь. Мне и здесь хорошо, и там хорошо. В США я провожу около трех месяцев в году и занимаюсь своим любимым занятием - рассматриваю, как перемещаются и меняют свою конфигурацию облака. А здесь я в бесконечных трудах и перемещениях. Записи, съемки, гастроли…

- Прочел в одной газете, что - цитирую: "у Леонтьева есть сын Патрик от бурного романа с Лаймой Вайкуле".
- Это газетный сын. Их у меня больше, чем у лейтенанта Шмидта.

- Не зря говорят, что у вас отменное чувство юмора… Не расскажете свой любимый профессиональный анекдот?
- Человек приходит к врачу, показывает ему руки с нарывами, волдырями, сухой и потрескавшейся кожей. Доктор спрашивает: "Скажите, а чем вы занимаетесь?". Пациент отвечает: "Да вот, работаю в цирке, убираю лопатой дерьмо после слона". Врач спрашивает: "А профессию сменить не хотите?" На что тот возмущенно отвечает: "Как, бросить шоу-бизнес?! Никогда!"

- Вы еще не думаете о том, чтобы бросить шоу-бизнес?
- Это планирует тот, кто над нами. Впрочем, еще существует фактор здоровья. С человеком может случиться все что угодно, завтра и даже сегодня. Во всяком случае, нужно, чтобы тебе самому хотелось петь. И чтобы публика хотела тебя слушать.

***

- Валерий, насколько я понимаю, ты сейчас обходишься без больших сольных программ?
- В 2001 году была "Безымянная планета", а потом я сделал программу "Валерий Леонтьев. 2005", которую показывали по телевидению. Так что ты напрасно обвиняешь меня, будто я лежу на боку.

- Нет, ты не "лежишь на боку". Просто, может быть, твой подход к выступлениям изменился? Нет желания создавать крупные дорогие шоу?
- Дело в том, что понятие "формат" сейчас разбушевалось как никогда. Допустим, "Первый канал" не берет в эфир сольные концерты. В лучшем случае ему нужен известный юбиляр, обложенный венками, вокруг которого пляшут и поют артисты разных жанров. Хорошо хоть НТВ показало мой сольник. А то я уже начинал подозревать себя в творческом бессилии. Мол, кому я нужен один? Сегодня надо дуэты петь или коллективы большие собирать, чтобы хоровод вокруг тебя вертелся. У зрителей в почете большие сборные шоу с участием артистов, которые, наверное, вполне бы обошлись друг без друга, да вот беда - без эфиров им не обойтись. Поэтому и ходят они друг к другу на дни рождения, как на работу. А я на свой последний юбилей никого не звал, пришла одна Ира Аллегрова.

- Юбилеи собственные тебя не трогают, на возраст свой ты, как известно, не ориентируешься. Тем не менее, артист Леонтьев может предположить тот день и час, когда он скажет себе: "Все, пора завязывать" и отправится в прощальный тур?
- С чьей-то легкой подачи мой очередной тур в некоторых СМИ называли прощальным. Я ездил в обычные гастрольные поездки по России и зарубежью, а в залах вывешивали плакаты - "Не уходи!". Пока мне не объяснили, в чем дело, я не мог понять, что происходит.
С одной стороны, конечно, красиво уходить в хорошей форме, дабы никто не любовался твоей лысиной, горбом, выпадающими зубами... С другой стороны, люди, вкусившие яд аплодисментов, не в силах безболезненно оставить сцену, у них не хватает духа... Я вот сейчас хочу посмотреть, как Шер расстанется с публикой. Она же провела прощальный тур.

- Ладно, Шер, а вот Алла Борисовна сказала мне, что ей "до 60 в шоу-бизнесе париться бы не хотелось".
- Мы и не заметим, как допаримся. И 60, я уверен, перешагнем. Хотя не знаю, как Алла... Может, она категорически не хочет. Топнет, хлопнет и... будет выходить в сборных концертах. Но о себе ничего вразумительного не скажу. Красиво уходят в бульварных романах, а в жизни чаще цепляются за подиум из последних сил. Сутулясь, плохо себя чувствуя, охая, опираясь на палочку, доползают до заветной кулисной тряпочки, все за ней оставляют и выходят с хорошей осанкой на сцену. И так до самой смерти.

- Ты, похоже, везучий человек. Скажем, "желтая" пресса до сих пор не выловила у тебя никакой серьезной болезни. И супругу твою за три десятка лет практически не "достали".
- Мы с ней давно решили не давать никакой возможности за что-то зацепиться.

- Но что все-таки представляют собой ваши отношения на данный момент?
- Они очень хорошие. Мы большие друзья. Недавно встречались с Люсей в Испании. Она прилетела туда из Штатов (супруга Леонтьева Людмила Исакович уже много лет проживает в США), я - из России. Лето она провела здесь, теперь я туда поеду.

- А "добрые собутыльники" - в хорошем смысле слова - у тебя есть?
- Да. Несколько человек, с которыми я периодически устраиваю психологическую разгрузку.

- Разгружаться вне дома получается?
- Нет. Разве что на гастролях, и то в каком-то изолированном пространстве. Я с удивлением обнаруживаю, что все еще являюсь стеснительным человеком. Стесняюсь, допустим, кушать в ресторане, если на меня люди смотрят. Отодвигаю тарелку и сижу голодный.

- А потом где-нибудь втихаря жуешь пирожок?
- Бывает и так.

- Ты неоднократно признавался, что, возможно, и не стал бы певцом, если бы в свое время тщательнее поразмыслил о собственном будущем. Это лукавство или серьезно?
- Я часто себя проверяю: "А можешь ты, Валера, повторить такое самому себе, наедине?" Думаю, что могу. Просто в той профессии, которой я занимаюсь, мне многое было дано уже на старте. Схватился за пение, поскольку это как бы лежало на поверхности и казалось мне легким.

- Близкие люди, наверное, искренне благодарили тебя за сделанный выбор, говорили, что твой успех отчасти раскрасил и их жизнь, сделал ее более благополучной...
- Разумеется, я слышал такие вещи от родных, покуда они были живы. Хотя поначалу они говорили другое...

- И какая реплика была самой жесткой?
- Она непечатная. Слово на букву "м" и его синонимы - дебил, раздолбай...

- А получить сатисфакцию от людей, когда-то перекрывавших тебе доступ на телевидение и столичную сцену, не хотелось?
- Нет. Ситуации, казавшиеся тогда безвыходными, сегодня выглядят комично. Кому мне сейчас выговаривать? Бывшему первому секретарю Московского горкома партии? Да я, наверное, посмеялся бы вместе с ним и предложил: "На, подергай меня теперь за мои лохмы".

- В отечественном поп-рейтинге твоя позиция где-то на уровне Пугачевой...
- Она еще и администратор потрясающий, я - нет.

- Но иногда Примадонна сетует как раз на отсутствие у нее настоящей предпринимательской жилки, все ее обманывают...
- Ну ладно, она ловкая женщина. Алла сумела реализовать себя в гораздо большей степени, чем я.

- Масса артистов твоего статуса что-то получила от государства - кто студию, кто квартиру, кто театр. Когда тебе что-нибудь ценное подарят?
- Я так хочу нормальную квартиру! Пусть не очень большую, не 300-метровую, но метров 180, пентхаус, с красивым видом на Москву-реку, со швейцаром или охранником в подъезде, с теплым гаражом внизу, куда можно спуститься на лифте. Это, в общем-то, не так много.

- Так купи, чего ждать?
- Знаешь, я посчитал. То, что я хочу, купить не могу. В элитном доме выйдет "лимонов" пять. У меня пяти миллионов долларов нет.

- А что ты будешь делать один в пентхаусе? Жена в Майами, детей нет...
- У меня и сейчас в принципе большая квартира, но накопилось колоссальное количество реквизита, костюмов, которые меня потихоньку выживают. И еще у меня старый дом, 1914 года постройки. В квартире не работают батареи, и все сантехники, которые приходят, говорят, что ничего сделать не могут. Отапливаюсь с помощью электрообогревателей, и все равно которую зиму холодно в квартире...

- Какое чувство у тебя доминирует, когда ты задумываешься о том, что не продолжил свой род?
- Наверное, продолжаю испытывать некоторое сожаление по этому поводу. Даже не детского щебета уже хочется, а осмысленного взрослого разговора со своим сыном или дочерью. Но, боюсь, такой разговор никогда не состоится.

- Рассказывая о своих поездках, ты в основном называешь теплые страны. И как-то говорил мне, что любишь встречать Новый год без снега...
- Да, меня это не ломает. Снег романтичен в кино и за городом, когда "хрусть, хрусть", а если нужно вызывать бульдозер, чтобы к подъезду подъехать, это уже не романтика.

- Если ты все-таки завершишь карьеру певца, то уедешь в Майами или останешься в Москве?
- Вероятно, буду и там, и здесь. Полностью отказаться от России я не смогу. Все-таки понятие родины - не пустозвонство. С возрастом я прихожу к его расшифровке. Это, конечно, не березы и сугробы, а люди, которые меня любили и сейчас любят, которые создавали вместе со мной фамилию Леонтьев. Вот они, наверное, родина. Так что совсем от них отделиться не получится.

По материалам сайтов: Peoples.ru, Аргументы И Факты, Международный Объединенный Биографический Центр