Александр Шалвович Пороховщиков родился 31 января 1939 года в Москве. Род Пороховщиковых оставил заметный след в российской истории. Прадед Александра Пороховщикова - Александр Александрович, дворянин, фабрикант, меценат, строитель и владелец "Славянского базара", участник сооружения храма Христа Спасителя в качестве архитектора и вкладчика средств в его строительство. Дед - тоже Александр Александрович Пороховщиков - изобретатель первого в мире танка и вездехода, после 1917 года - крупный авиаконструктор, возглавлял КБ. В 1941 году арестован по стандартному обвинению в шпионаже и расстрелян. Спустя 15 лет полностью реабилитирован.

Вскоре после ареста деда, когда Александру было два года, из семьи ушел отец - Шалва Барабадзе, подающий надежды хирург. Отца мальчику заменил отчим Михаил Дудин - военный архитектор, который пришел в семью Пороховщиковых в самый тяжелый момент, за что Александр впоследствии был ему очень благодарен. Из Москвы в 1946 году семья Пороховщиковых-Дудиных уехала в Магнитогорск, где отчима назначили главным архитектором. По настоянию матери, Саша Пороховщиков стал Дудиным (фамилию деда Александр Шалвович взял, уже став взрослым - он хотел, ни много, ни мало, вернуть этому доброму имени былую славу).

В семье, где рос Саша Пороховщиков, вопросы собственности и происхождения никогда не поднимались. Лишь рассматривая фотографии из семейного альбома, которых осталось крайне мало, он пробовал выспросить у бабушки и мамы, кто на них изображен. И каждый раз ответ был либо весьма приблизительный, либо: "Подрастешь - узнаешь". Опасно было передавать несмышленому мальчишке подробную информацию о происхождении рода, о заслугах прадеда и деда. Ведь они хорошо помнили ту ночь, когда арестовали, а потом и расстреляли деда…

Правду о своих предках Александру Шалвовичу удалось узнать только спустя много лет, когда появилась возможность получить доступ к архивным документам: "Мне удалось найти много нового и интересного о роде Пороховщиковых. Я обнаружил потомков нашего рода в Париже, Англии, даже в Индонезии. Оказывается, по одной из родственных ветвей в числе моих предков композитор Петр Ильич Чайковский, а по линии патриарха Алексия Симанского я родня нашему патриарху Алексию Второму".

В детские годы Александр был предоставлен самому себе, и воспитанием его в основном занималась улица. Из школы будущий "русский Брандо" приносил одни "двойки" и "тройки", чередующиеся с постоянными жалобами учителей на плохое поведение. Матери предлагалось срочно принять меры, но все попытки "выровнять" сына по советским меркам неизменно оканчивались неудачей: однажды она отвела Сашу к частной преподавательнице музыки, но уже через несколько занятий мальчик сбежал, объяснив матери, что учительница перед занятиями злоупотребляла чесноком, и терпеть это не было никакой возможности.

После смерти Сталина в 1953 Дудины-Пороховщиковы переехали в Челябинск: отца назначили главным архитектором области. Сначала семью поселили на даче около озера Смолино. В это время Александр сблизился с отчимом и подолгу проводил с ним время: "Мы, бывало, с Мишей (так я звал отчима) на лодке уплывем, и, если начинает штормить, Галя (то есть мама) бросалась в воду и плыла за нами".

В Челябинске Пороховщиков окончил школу рабочей молодежи, часто пропуская занятия из-за драк и гулянок в шумной дворовой компании: "Драчун был жуткий! Рос-то на улице. А драки тогда вообще были нормой. Однако существовал неписаный закон чести: не бить лежачего, не драться насмерть. А после побоища противники мирно сидели, выпивали, беседовали. Если кто-нибудь влюблялся в девушку легкого поведения (баруху), он не позволял о ней слова дурного сказать. Влюбленная парочка шла на прогулку, а за ними - толпа "охранников". Вспоминаю то время как самое счастливое в моей жизни!".

После окончания школы в 1957 году длинноволосый Александр Пороховщиков поступил в Челябинский мединститут, где вместе с приятелями немедленно создал джаз-банд. Кроме того, Александр продолжал занятия боксом - ему прочили блестящую спортивную карьеру. Однако занятия медициной - а именно хирургией и органической химией - вскоре увлекли Пороховщикова по-настоящему: "Когда готовился к экзамену по анатомии, все время ел булочки. У врача, я так думаю, психология особая. Он всегда у порога жизни и смерти. Его уже не задевает то, что трогает обычных людей. Из предметов больше всего любил органическую химию. С удовольствием экспериментировал над лягушками. У меня их дома целая ванна была. Ни одна лягушка не умерла, за что я поставил себе пять с плюсом. Хирургия безумно нравилась".

Опыт, полученный за два года учебы в медицинском, оказался бесценным в будущем: "Я всегда стараюсь помочь людям, если могу. И это качество, по-моему, во мне осталось от соприкосновения с медициной. С моей точки зрения, профессии врача и актера очень похожие. Искусство ведь тоже лечит. И есть у него тоже свои противопоказания. Как, например, картины и спектакли, когда люди смакуют самое низменное. Ведь как быстрее всего обратить на себя внимание? Взять и оголиться. А и в жизни, и в искусстве все наоборот. Все голые ходят...".

Медицинское образование впоследствии помогало Пороховщикову и в актерской профессии - еще со студенческих лет ему было достоверно известно, как чувствуют себя старики и пьяницы, известна физиология пограничных состояний, физическое ощущение старости, запах упадка и отчаянья: "Как сыграть старость? Некоторые начинают кашлять: "Кхе, кхе, кхе...". А старый человек - это медленные движения. Он бережет силы, которых у него и так мало. Ходит, едва двигая ногами, шаркающей походкой. Посмотрите на старичков: они все время думают. В глазах - вечность, как у черепахи Тортиллы, которая триста лет прожила. Если молодые люди очень эмоциональны в своих реакциях, то старики просто констатируют. Они уже так мудры, что не тратят себя попусту".

В 1960 году - почти двадцать лет спустя - Пороховщиковы вернулись в Москву. Так как мать Александра когда-то училась в ГИТИСе, ей удалось устроить сына мебельщиком-реквизитором в Театр им. Е. Вахтангова. И вот уже в 1960 - 1961 гг. он учится на курсах повышения квалификации актеров театра при ВТО, а в 1962 поступает на вечернее отделение Щуки. Почему на вечернее? Просто на вступительном экзамене абитуриент Пороховщиков подрался с пожарником, который запачкал его идеально чистую накрахмаленную рубашку. С этого момента смыслом жизни Александра Пороховщикова стал Театр.

Дебютом Александра Пороховщикова в театре Сатиры стала роль Белогубова в спектакле "Доходное место" по Островскому, поставленном М. Захаровым. В этом спектакле партнерами актера-дебютанта стали как восходящие звезды советского кино - Андрей Миронов и Анатолий Папанов, так и легенды театральной сцены - Татьяна Пельтцер и Георгий Менглет. Вначале Пороховщикову предназначалась главная роль - Жадова, но сыграл ее Миронов. Эта замена очень раззадорила вспыльчивого актера, и Пороховщиков подумал: "Ну, подождите, я вам выдам!". И в самом деле "выдал", да еще как! Роль Белогубова немедленно стала легендой театральной Москвы, а за кулисы к дебютанту с похвалой приходили корифеи Эраст Гарин и Михаил Яншин.

Как известно, принципиальность и молодость - не самое лучшее сочетание для актера, поэтому долгое время Пороховщиков появлялся на сцене театра Сатиры только в массовках. Когда у В. Плучека спросили, почему так происходит, он ответил: "Пороховщиков такой актер, что у меня для него ролей нет". Спектакль "Обыкновенное чудо" по пьесе Е. Шварца, в котором Александр Шалвович репетировал министра-администратора и придумал ставшую впоследствии крылатой фразу о "крылышках - бяк, бяк, бяк, бяк", на сцене так и не появился. Когда Пороховщиков заявил, что уходит, Плучек скептически спросил: "Ты думаешь, что где-нибудь лучше найдешь?". Это только укрепило принятое решение. Пороховщиков ушел и фактически оказался на улице.

Наступило мучительное время поисков работы. Правда, его пригласил в Театр Моссовета Ю. Завадский, но руководство театра потребовало, чтобы актер прошел соответствующий экзамен на сцене, так сказать, доказал всем свою "творческую состоятельность", на что Пороховщиков ответил решительным "нет". Вот что вспоминает Александр Шалвович о том "смутном времени": "Лежал дома на диване, смотрел в потолок. Да и верный "друг" артиста - алкоголь - всегда был под рукой".

Эту драматическую идиллию нарушил звонок из Театра на Таганке: "Вас хочет видеть Юрий Петрович Любимов". Пороховщикову происходящее казалось не просто спасением, но осуществлением какого-то неясного сна, потому что наяву мечтать о таком было бы просто безумством: "Пришел к Любимову. Он отправил меня смотреть спектакль. Шла его легендарная постановка "А зори здесь тихие". У меня горло перехватило от этого спектакля. Вернулся в кабинет к Любимову. Он спрашивает: "Хочешь работать со мной?" Я, естественно, согласился. "Иди - оформляйся", - сказал Юрий Петрович". Так без всяких прослушиваний, собеседований и экзаменов на профпригодность Пороховщиков оказался в легендарном Театре на Таганке... Было это в 1971 году.

К тому времени за плечами у Пороховщикова были работы в нескольких фильмах. Дебют актера в кино состоялся в 1967 году - в фильме "Поиск" он сыграл небольшую роль архитектора. Затем были роли в фильмах "Крах", "Гори, гори, моя звезда", "Случай с Полыниным", "Спокойный день в конце войны". Уже тогда за Пороховщиковым закрепился образ сильного, мужественного человека с трагической судьбой. Как правило, это был человек "из вражеского стана" - уж больно не вписывался его врожденный аристократизм и спокойная уверенность в рамки страны и времени, поэтому актеру все больше доставались роли белогвардейцев, немцев и прочих "врагов народа".

Между тем, первая серьезная роль в кино состоялась в 1973 году - в детективе "Ринг", где Пороховщиков сыграл бывшего чемпиона по боксу, а ныне майора милиции Исаева. Как позже признавался Александр Шалвович, в картине было много автобиографического, материал фильма во многом совпал с воспоминаниями его юности. А через год на экраны вышел фильм "Свой среди чужих, чужой среди своих", где Пороховщиков сыграл одну из лучших своих ролей - председателя ГубЧК Кунгурова.

После ярких ролей в "Ринге" и "Своем среди чужих…" от кино-предложений у Пороховщикова не было отбоя. Даже притом, что актер принимал не все предложения, случалось, что за год ему приходилось поработать в трех-четырех фильмах. Только за пять лет он снялся в 21 картине: "Ярослав Домбровский", "Звезда пленительного счастья", "Капитан Немо", "Бриллианты для диктатуры пролетариата", "Поговорим, брат...", "Город принял", "Крах операции "Террор"" и других.

Критики единодушно твердили о его богатом творческом потенциале и обвиняли режиссеров в эксплуатации его выразительной внешности, умных задумчивых глаз и атлетического телосложения. Рассказывает А. Пороховщиков: "Так сложилось, что когда я сыграл царского офицера в картине "Ищи ветра", то кроме отрицательных ролей я ничего не получал. Вереницей пошли белогвардейцы. Обидно было, что, скажем, играешь большую роль - и никакой отдачи. Тех, кто сыграл красных, награждали премиями, одаривали званиями. А мы - из другого стана - "отдыхали". Даже зритель…вот чем лучше ты сыграл отрицательную роль, тем хуже он к тебе относится. Меня одна зрительница сумкой била и вопила: "Вы и в жизни, наверное, такой негодяй, как в кино! Что же вы всех лошадей расстреляли"" (эпизод из фильма "Ищи ветра").

К счастью, не все зрительницы были такими впечатлительными, и к началу 80-х за Пороховщиковым уже прочно закрепилась слава секс-символа. И не только на экране: "Было у меня много увлечений, и в большинстве случаев я ко всем девушкам относился серьезно, даже всех помню, хотя их было очень много! Но в каждой искал ЕЕ и потому от всех не просто уходил - убегал. У меня такие красотки были! Мне жениться все время что-то мешало. Потом я понял, что во всех женщинах я искал свою маму".

В театре ситуация была не такой идиллической: Пороховщикова часто пытались назначить на роли Высоцкого, чтобы подстраховаться на случай его загулов. Актер отказывался, заявляя, что пришел в театр играть, а не подсиживать Высоцкого. Любимов понял и не возражал: "Правда, потом, когда Таганка перестала быть Таганкой, которую любили за дух свободы, когда стали появляться звания, всякие привилегии, заграничные гастроли, то я понял, что надо уходить. И ушел. Сам".

Так Александр Пороховщиков оказался в труппе Театра им. Пушкина. Одной из лучших его ролей там стал Вожак в "Оптимистической трагедии" В. Вишневского. Переход в этот театр оказался для актера судьбоносным - здесь он встретил девушку, которая изменила всю его последующую жизнь.

Новой избранницей актера стала 15-летняя Ирина Жукова, которая работала в том же театре. После школы девушка собиралась поступать в ГИТИС на театроведческий, и в 9-м классе пошла в костюмеры, чтобы заработать стаж. Кстати, поначалу Пороховщиков девушке очень не нравился, и в частности, своей репутацией донжуана: "Пороховщиков уже тогда считался звездой. Ему было чуть за сорок, он был хорош собой, много снимался и очень нравился женщинам. Поклонницы встречали его у проходной, ждали после спектакля. Самые экзальтированные бежали за его машиной. Пожалуй, во всем театре только я одна относилась к нему равнодушно. Он на меня вообще внимания не обращал - принимал за актерского ребенка, которого не с кем оставить дома, поэтому родители таскают его на спектакли".

Знакомство произошло случайно: как-то после спектакля Пороховщиков просто поинтересовался у девушки, как ее зовут, и спросил, где она живет. Когда выяснилось, что Ира живет на Комсомольском проспекте, неподалеку от магазина "Дары природы", попросил привезти литровую банку квашеной капустки. Вот с такой романтики начинался роман, который длится уже более 20 лет.

Первое свидание состоялось только через два месяца. Вопреки ожиданиям Ирины, знаменитый актер не повел ее в кино или театр. Была долгая прогулка по Москве, бесконечные разговоры, после которых невозможно было расстаться: "После второй такой прогулки я в него влюбилась по уши - так, как можно только в пятнадцать лет влюбиться в своего первого мужчину. Потом я пришла к нему в гости, где все и случилось - как-то очень деликатно, естественно. Я так его любила, что была к этому готова, только не знала, как это происходит. А для него было откровением, что ребенок может испытывать такие чувства, он считал, что любить способна только женщина опытная, которая знает, что отдает и что получает взамен. Непонятная детская преданность была для него неожиданной, и я не скажу, что он сразу ее оценил, хоть и говорит сейчас, что влюбился в меня с первого взгляда. Он только сказал мне тогда: "Ты больше ни с кем не встречайся, потому что ничего нового для себя не откроешь. Вот если действительно влюбишься в кого-нибудь, тогда от меня уйдешь". Но после этих слов не стал вести себя со мной деликатней или мягче. Он был избалован женщинами донельзя и изменять своим привычкам не собирался".

Если жизнь Ирины изменилась в корне, и она с трудом скрывала от окружающих свое сумасшедшее счастье, то в жизни Пороховщикова вроде бы ничего и не изменилось. Он по-прежнему пропадал в шумных компаниях, никому не давал отчета в своих поступках и жил без оглядки на чужое мнение. Проводя вместе много времени, влюбленные должны были приезжать в театр отдельно и ничем не выказывать своих чувств: "Единственное проявление чувств, какое могли себе позволить, - тайком прикоснуться друг к другу во время спектакля. В "Оптимистической трагедии" был момент, когда на сцене на несколько секунд гас свет, и в это время мы протягивали друг другу руки. Никто ничего не замечал. Потом, конечно, все открылось, и такое началось..."

"Такое" началось летом, на гастролях, когда театр выехал со спектаклями в Барнаул. Жизнь в одной гостинице похожа на жизнь в коммунальной квартире - со всеми вытекающими последствиями, особенно, если речь идет об артистах… Пороховщиков отыграл свой репертуар и безмятежно уехал в Москву, а Ирину незамедлительно вызвали на партсобрание: "Всю ночь я прорыдала у себя в номере. Даже маме в Москву не могла позвонить - не хватало денег, чтобы оплатить междугородный разговор. А что было на следующий день, какие вопросы они мне задавали - вспоминать не хочется. Постановили меня уволить и выслать из Барнаула, можно сказать, по этапу".

Девушку спасла прима театра Вера Алентова, пожинавшая в то время плоды народного признания за роль Екатерины в фильме "Москва слезам не верит". Поэтому к ее заявлению о том, что если девушку вышлют, то она последует за ней, отнеслись со вниманием: "Только благодаря ее заступничеству я и осталась, никогда этого не забуду. Она да еще Саша Збруев - вот два человека, которые нас поддержали. Однажды Збруев и Пороховщиков вместе возвращались со съемок в одном купе и всю ночь проговорили. Как оказалось, обо мне. После этого Збруев позвонил моим родителям, с которыми был знаком, и попросил: "Не мешайте им, у них это очень серьезно". С тех пор хоть родители успокоились".

Этот роман оказался не нужным никому: ни родителям Пороховщикова, которые в роли невестки видели совсем не 16-летнюю неопытную "девушку ниоткуда", ни его друзьям, которым он нужен был холостым и щедрым, ни поклонницам, которые неизменно дожидались его после спектакля у служебного входа, ни… самому актеру, который высоко ценил свою независимость. Что же помогло девушке сохранить эти непрочные отношения? Да просто она любила и верила, а потому проявляла мудрость, непривычную в ее возрасте: "Я была уверена, что Саша рано или поздно оценит мою преданность. Но он в женскую привязанность не верил и к прочным отношениям не стремился. Может быть, он и хотел когда-нибудь иметь семью и детей, но на самом деле для него семьей были мама и папа. Он очень ценил свою независимость. Настолько, что мог подолгу не звонить, зная, что я каждый вечер сижу у телефона и жду. Мог подойти к одной из женщин, которые каждый вечер встречали его у театра с подарками, а потом сказать, что это ничего не значит - просто встретил старую знакомую. Одно время была у него еще такая привычка - часов в десять вечера он звонил мне из какого-нибудь ресторана: "Ира, я здесь с друзьями, ты приезжай, забери меня отсюда". Когда я приезжала, оказывалось, что его уже нет - уехал вместе со всеми. Тогда я хватала такси и начинала искать его по всем ресторанам, где он любил бывать. Иногда находила - он воспринимал это как должное. При этом не могу сказать, что он меня не любил, плохо ко мне относился. Просто привык так себя вести".

Перелом к лучшему в этих странных отношениях наступил только в середине 80-х. Однажды Александр Шалвович завел разговор о своем роде, о предках, и в частности, об аресте деда, который он отчетливо запомнил - не мог понять, почему люди не сопротивлялись, когда их уводили на расстрел: "Мы говорили об этом, и вдруг он сказал: "Если когда-нибудь за мной придут, я буду отстреливаться. А ты что будешь делать?". Оказывается, у него был такой тест - каждой своей женщине он рано или поздно задавал этот вопрос. И каждая, услышав это, испуганно спрашивала: "А что ты натворил?" После этого он с ней больше не встречался. А я не знала, что это проверка, но очень серьезно ответила: "Если ты начнешь отстреливаться, я буду подавать патроны". Потом выяснилось, что это все и решило".

Из "моей девушки" и "просто Иры" Ирина постепенно превратилась в "мою невесту". Если раньше ей приходилось искать его, то теперь Александр Шалвович сам забирал ее из ГИТИСа, где она училась на театроведческом. Переживал, если она задерживалась. Обзванивал знакомых и приходил без предупреждения: "Когда я в очередной раз задержалась где-то и пришла поздно, устроил мне допрос. Тут я в первый раз и спросила его: "Почему ты меня допрашиваешь?" Он ответил: "Ты моя жена"". Дело медленно, но неуклонно шло к свадьбе, но с предложением Пороховщиков медлил.

У Ирины началась самостоятельная жизнь. Ее стали охотно печатать, театральные обзоры и рецензии, подписанные фамилией "Жукова", издавали в Америке, в Эмиратах. Из костюмерного цеха она перешла в литературную часть, затем последовало приглашение в Малый театр...

Официально Александр Пороховщиков и Ирина Жукова зарегистрировали отношения лишь в середине 90-х: "Честно говоря, я уже не верила, что это когда-нибудь произойдет. Я ведь никогда не ставила ему никаких условий, ничего не требовала. Поэтому он и не думал о том, чтобы оформить наши отношения, - привык, что у него есть семья, а то, что мы не расписаны, ему и в голову не приходило. Ну и я стала считать, что это нормально. Но когда он, не предупредив, надел мне обручальное кольцо на палец прямо в ювелирном магазине, я начала рыдать. Вернувшись в Москву, мы сразу же расписались".

Несмотря на обилие женщин в своей жизни, с любовью Александр Шалвович говорит только о двоих: о маме и своей жене Ирине: "Выше мамы в мире просто ничего не существует: ни государства, ни правительства. Всю свою жизнь, все поступки я просматриваю через маму, для меня мама - это ходячая доброта, а без доброты жизнь невозможна…Она была святой". По его словам, именно духовная близость Ирины и его матери и определила выбор: "Когда я встретил Иру, то был поражен: настолько она похожа на мою маму. Не внешне, а внутренне, духовно. У нас огромная разница в возрасте, но мы этого не чувствуем".

В 90-х, когда кинопроцесс сводился к бесконечным фестивалям и кинотусовкам, Пороховщиков оказался в стороне. Но это был его выбор: "Фанаберию не люблю. Все эти презентации и фестивали, где бесконечно жуют. Вы мне кино ваше покажите, ваше творчество, за которое вы получаете медали. Я вижу только поцелуи взасос, "ты гений - я гений", в плавках ныряем в море. И все хуже, хуже и хуже становится. Вы меня потрясите хоть своим провалом! Я называю это водопроводным искусством. Но даже в водопроводе, когда включаешь кран, бывает иногда какое-то бульканье, а тут и этого нет! Шаляпин говорил, что в искусстве есть только две точки: или великий взлет, или великое падение - среднего не дано. Надо так провалиться, чтобы сказали: "Вы видели, как Пороховщиков провалился? Не видели? Срочно смотреть!" Это равносильно взлету".

С 2000 года Александр Шалвович стал чаще появляться в кино: в сериалах: "День рождения Буржуя", "Черная комната", "Империя под ударом", "Под Полярной звездой", "Тайный знак: возвращение хозяина", "Даша Васильева. Любительница частного сыска", "Слепой" и полнометражных фильмах: "Женщин обижать не рекомендуется", "Игра в модерн", "Чердачная история", "Рождественские истории".

Большую часть заработанных денег Александр Шалвович вкладывает в восстановление дома-музея Пороховщиковых в Староконюшенном переулке.

О существовании дома, принадлежавшего когда-то его предкам, Александр Шалвович узнал только в середине 90-х, когда просматривал семейные фотографии. Дом на фото выглядел странно знакомым - мимо него он часто проходил, когда работал в Театре им. Вахтангова и учился в Щуке. Однако никогда не обращал внимания на табличку у входа. А следовало бы, поскольку и эта табличка, и сам дом имеют к нему самое непосредственное отношение: здесь жили Пороховщиковы еще в XIX веке, а хозяином дома был прадед актера.

Разрозненные воспоминания детства обрели очертания и форму: Александр Шалвович наконец понял, куда уходили мама с бабушкой, оставляя его играть на Старом Арбата, и почему возвращались с заплаканными глазами.

С тех пор Александр Шалвович всерьез увлекся историей дома. Он выяснил, что построен был этот особняк в 1871 году. Но он не был основным домом Пороховщиковых. Они жили в кирпичном здании, выходящем фронтоном на Старый Арбат.

После всяческой бюрократической возни и волокиты в 1996 особняк удалось арендовать у правительства Москвы на 49 лет, и началась приятная, но утомительная работа по его восстановлению: "Когда мы взялись за реконструкцию, имели весьма отдаленное представление, в каком состоянии находится этот дом. Снаружи-то он выглядел достаточно пристойно. Когда же копнули изнутри, оказалось, что степень его износа просто катастрофическая".

Однако реконструкция дома - это всего лишь часть фамильного дела Пороховщикова. В последние годы он вплотную занялся поиском материалов для создания в этом доме музея своих прадеда и деда, воссозданием своего родового древа, благо для этого доступны теперь многие закрытые архивы. Он днями просиживал в библиотеках, рылся в архивах: "Мне удалось столько любопытного узнать о Пороховщиковых. Теперь уже у нас есть исторические документы XVI века, рассказывающие о столбовых дворянах Пороховщиковых. А военный сценарист Евгений Месяцев поделился со мной своей находкой: он натолкнулся на бумаги, где упоминались Пороховщиковы, датированные аж XIV веком..."

Фамильная гордость не позволяет Александру Пороховщикову обращаться к заграничным родственникам с предложением принять участие в восстановлении родового гнезда своими капиталами. Хотя некоторые из них приезжали в Москву, видели дом и предлагали свою помощь. "Вот подниму дом из руин, тогда и соберемся все вместе, чтобы отпраздновать возрождение рода. По сравнению с ними я - единственный, кто остался с голым задом из всех ветвей рода Пороховщиковых. И для меня принципиально важно доказать, что я тоже кое-что могу".

Но Пороховщиков мечтает не о статичном доме-музее. Ему хочется воссоздать там атмосферу доброты, наполнить его жизнью, детскими голосами. А для этого - устроить в нем еще и театр детской игрушки... Потому что дом для него - это семья, это радость жизни. "Если тебе в семье хорошо, то и государству, в котором ты живешь, тоже хорошо. Если в семье плохо, то и в государстве плохо. Семейные гнезда ведь в нашей стране разорили, потому всем нам и плохо. Потому что бесцеремонно влезали в жизнь семьи. И никто не знает, где та граница, за которую и переступать нельзя без приглашения".

Фильмография:

1967 Поиск
1968 Крах
1969 Гори, гори, моя звезда
1970 Случай с Полыниным
1970 Спокойный день в конце войны
1972 Бой после победы...
1973 Ринг
1974 Свой среди чужих, чужой среди своих
1975 Бриллианты для диктатуры пролетариата
1975 Капитан Немо
1975 Ярослав Домбровский
1975 Звезда пленительного счастья
1976 Огненное детство
1976 Вы мне писали…
1977 Ералашный рейс
1977 Талант
1978 И ты увидишь небо
1978 Ищи ветра...
1978 Особых примет нет
1978 Поговорим, брат...
1978 Стратегия риска
1978 Человек, которому везло
1979 Город принял
1979 Выгодный контракт
1979 С любимыми не расставайтесь
1980 Семейный круг
1980 Ангел мой (к/а "Молодость")
1980 Два долгих гудка в тумане
1980 Крах операции "Террор"
1980 Тростинка на ветру
1982 Наследница по прямой
1983 Лунная радуга
1983 Избранные
1984 Возвращение с орбиты
1984 Завещание профессора Доуэля
1984 Канкан в Английском парке
1984 Пока не выпал снег
1985 Тайны мадам Вонг
1986 Первоцвет
1987 9 мая - режиссер
1988 Следствие ведут знатоки. Дело 22. Мафия
1990 Все впереди
1990 Живая мишень
1990 Битва трех королей
1991 ...Цензуру к памяти не допускаю - режиссер, сценарист, актер
1992 "Тридцатого" - уничтожить!
1992 Воля
1994 Woyzeck
1994 Хаги-траггер
1997 Мытарь
1999 Ворошиловский стрелок
2000 Женщин обижать не рекомендуется
2000 День рождения Буржуя
2000 Черная комната (серия "Обскур")
2000 Империя под ударом (серия "Великая княгиня")
2001 Под Полярной звездой
2002 Третейский судья
2002 Игра в стиле модерн
2002 Удар лотоса 2: сладкая горечь полыни - актер, режиссер
2003 Тайный знак: возвращение хозяина
2003 Даша Васильева. Любительница частного сыска
2004 Шпионские игры: нелегал
2004 Чердачная история
2004 Слепой
2005 Авантюристка - сериал
2005 Рождественские истории
2006 Кадетство - сериал

По материалам сайтов: Peoples.ru, People's History, Актеры советского кино