Генрику Сенкевичу (Genrik Senkevich) выпала почётная и горькая доля - выбиваться в классики национальной литературы при отсутствии национальной независимости.

Эту задачу он выполнил с блеском.

Не слишком знатный по происхождению, хотя и вполне "шляхетный пан", а с точки зрения финансовых возможностей в начале биографии - откровенный бедняк, Сенкевич вступил в литературу, когда ему перевалило за тридцать. До того он прошёл образцовую школу журналистики - пропутешествовал два года по Америке, которую подробнейше и критично описал в цикле очерков. Заокеанский образ жизни показался католику-славянину абсолютно неприемлемым, хотя и идеально приспособленным для людей с ориентацией только на деньги.

"Полячишек-бунтовщиков" официальные российские власти крепко прижимали - даже преподавание в Варшавском университете после восстания 1863-1864 гг. предписано было вести на русском языке. Однако писать на родном языке польским литераторам запретить никто не мог.

Получив благословение Юзефа Игнацы Крашевского на свои ранние опыты, Сенкевич круто взялся за большие полотна. Успех пришёл почти сразу. Патриотическая историческая трилогия (романы "Потоп", "Огнём и мечом", "Пан Володыевский") автором была размещена в историческом пространстве очень верно. В одном романе - речь о борьбе со Швецией, в другом - о борьбе с украинским казачеством, в третьем - с турецкими захватчиками. Борьба с Россией благоразумно была обойдена. В "Крестоносцах" речь опять-таки шла о борьбе - на этот раз с Тевтонским орденом.

"Без догмата" и "Камо грядеши" русская читающая публика приняла с восторгом: исторические романы о Древнем Риме русским авторам не удавались никогда, антиинтеллигентскую прозу в России начали особо ценить после банкротства народнического движения. "Без догмата" был в числе книг, получивших хвалебные отзывы от Толстого и Чехова.

Нобелевская премия 1905 года, доставшаяся Сенкевичу, бросила отблеск славы и на Россию: всё-таки лауреат был с "подведомственной территории".

По материалам сайтов: Peoples.ru, Алфавит (газета)