- Вы любите играть в игры?
- Игры я себе совершенно сознательно не ставлю, потому что понимаю - нормальная жизнь на этом закончится.

- А Интернет?
- Недавно в Израиле увидел, как один мой приятель поставил себе Интернет. Меня встревожила судьба этого человека - через некоторое время он развелся с женой. Он от нее ушел в Интернет! И это не метафора, это истинная правда!!! Он проводил там жизнь. У него там были политические, экономические интересы. Где-то в недрах сети у него была любовница. Причем он довольно откровенно с ней общался, не будучи, впрочем, уверенным, что это девушка. Меня это поразило: как же так?! И я подумал: "Нет, я все-таки предпочитаю знать, с кем беседую. По крайней мере, на интимные темы!" За те два часа, что я был у него в гостях, он так и не встал из-за компьютера.

- Вы не боитесь, что если так пойдет и дальше, то через несколько лет мы будем зависеть от компьютера больше, чем сейчас зависим от телефона?
- Главное, чтобы Интернет был для человека, а не человек для Интернета, как это сплошь и рядом происходит. Компьютер для нас, а не мы для компьютера! Иначе может возникнуть сильнейшая интеллектуальная зависимость. Надо быть бдительным, чтобы однажды не выяснилось, что человек является приставкой к машине. Ведь оказались же мы рабами телевизора! Вдруг целое поколение перестало читать! Довольно печальное зрелище.

- Как вы думаете, за чем будущее: за обычными книгами или компьютерными?
- В общении с книгой есть ритуальный момент, а компьютер - это чистая информация. Считал, впитал, а если не надо - выбросил или стер. Книга - это еще и предмет. Свежеизданная книга хорошо пахнет, ее приятно взять в руки. Мы с ней наедине, ведь чтение - интимный процесс. Так что книга - это совсем другое дело!
Вот я пишу на компьютере, для меня это естественно. Когда за два дня надо написать сценарий, иначе просто нельзя. Иногда бывает 15-20 редакций одного и того же текста! Я бесконечно переставляю и заменяю слова. Очень много времени занимает процесс переписывания, я много правлю. Без компьютера я бы физически ничего не успевал! Он все-таки позволяет провести работу быстро и все 15 вариантов текста пройти на одной и той же странице. Я уже привык к компьютеру, мне без него плохо. Хотя, если честно, монитор парализует. Когда передо мной пустая страница в Winword'е, я не знаю, что с ней делать. А чистый лист бумаги, наоборот, манит - я сразу начинаю на нем что-нибудь писать!

- Сегодня благодаря Интернету мы можем делать то, о чем раньше читали в фантастических романах. Может быть, со временем компьютер все-таки взбунтуется и победит человечество?
- У меня не хватит фантазии, чтобы представить себе последствия! Благодаря Интернету человек открыт для всего мира, и весь мир открыт для него. Это совершенно новое ощущение, новая мера открытости. Поэтому я думаю, что предсказания фантастов совершенно реальны, если компьютеризация будет происходить с той же скоростью. Если посчитать, что человечество наизобретало себе на голову за один только ХХ век, становится страшно. Дикое ускорение прогресса! Каких-то 300 лет назад человека могли сжечь за гелиоцентрическую систему, век назад не было радио. Но человеческая природа неизменна. Наша психика организована не лучше, чем во времена Сократа, да и проблемы та же. Общественное развитие намного дальше не пошло, никаких новых моделей жизни не придумано - все та же демократия или тоталитаризм в различных формах. И все так же один Сократ на сто тысяч людей, которые с удовольствием его казнят. Примерно те же пропорции, те же представления о нравственности. В качественном отношении человечество не изменилось, но возможностей по самоуничтожению изобрело очень много. Уже есть дрель, спички, а человек - тот же дикарь. Только если раньше он мог навредить максимум себе и соседу, то теперь все может взорвать к чертовой матери! Это дикарь с ядерным ускорителем. В этом смысле даже трудно себе представить, до чего еще можно додуматься с помощью компьютера. Я здесь человек темный, но даже я понимаю, что если существует компьютерный секс, значит, мы уже не очень-то друг другу нужны. Сегодня очень много замен! Телевизор заменяет человеку книгу, консерваторию, театр. Компьютер - книгу, ручку, бумагу, другого человека, даже телевизор! Я думаю, что все это неизбежно повлечет за собой изменение психики.

- Интересно, возможна ли избирательная кампания по Интернету?
- Если бы избирательное право распространялось только на пользователей Интернета, у нас был бы, конечно, другой президент и другая власть! Интересно то, что уже сейчас, если президент вдруг захочет узнать, что о нем думают люди, у него есть эта возможность! Если он такой отчаянный и отважный человек, он может зайти куда-то в сеть и сказать: "Ребята, вот он я!" И услышит в ответ то, что он есть на самом деле. В жизни, конечно, он на это не пойдет, но в принципе такая возможность есть. И это поразительно! Если б я был президентом (упаси боже, конечно!), я бы не вылезал из Интернета.

- Виктор Анатольевич, трудно было такому популярному человеку вырваться в Израиль? Наверное, пришлось выкраивать время, предназначенное для российских почитателей?
- Вырваться было трудно, но уж больно хотелось. У меня в Израиле много друзей, не говоря уже о двух родных тетках, сестрах отца… А время удалось выкроить между выпуском двух книг, одну из которых - "Изюм из булки" - русские израильтяне прочтут первыми. А вторая книжка, надеюсь, будет ждать меня по возвращении из Израиля. Это книга моей ранней прозы: я решился издать кое-что из того, что писал в восьмидесятых…

- Ваш коллега Михаил Задорнов назвал Израиль "самой удачной союзной республикой", Елена Трегубова - своим персональным земным раем. Что Израиль для вас?
- Прежде всего - люди. Хотя какие-то пейзажи Земли обетованной тоже давно стали для меня родными.

- Есть ли у вас друзья среди израильских коллег-писателей?
- В конце 80-х я был постановщиком пластики на сцене Театра Советской армии, помогал создавать образы всяческой уголовщины для пьесы молодого ленинградского драматурга Марка Галесника. Тогда и познакомились. А потом Марк оказался первым, кто пригласил меня в Израиль. С тех пор и задружились… Теперь иногда даже путешествуем вместе. А так круг моих близких друзей - как в Израиле, так и в России - в основном люди непубличные. Исключение - мои товарищи по работе над теле- и радиопрограммами Игорь Иртеньев и Вадим Жук.

- В Израиле находится еще и Владимир Гусинский, ваш "начальник" - вы ведь работаете на его телеканале RTVi. Какие у вас отношения?
- На "гусинском канале" я работаю уже пару лет, и у нас есть планы увеличить мое присутствие на экране. Разумеется, я надеюсь встретиться с Владимиром Александровичем и во время нынешнего приезда в Израиль - и по делу, и просто так…

- Как вы относитесь к тому факту, что приехавших из России олигархов еврейского происхождения здесь считают "русской мафией", травят в прессе, полиции и в суде и не дают заниматься бизнесом?
- Во всем мире бизнесмены не прочь при случае использовать полицию для подрыва позиций конкурентов. В России это - обычная практика, но оказывается, сие возможно и в Израиле (по крайней мере, такое впечатление складывается). Что же до "русской мафии" - мне кажется, это что-то эдакое… из сильно художественной литературы.

- Хотелось бы спросить вас, как вы относитесь к евреям, но подозреваю, что вы можете, как в анекдоте, сказать - я к ним отношусь. Давайте я сформулирую вопрос иначе - как вы относитесь к своему еврейству? Не оно ли "повинно" в том, что вы так талантливы?
- Есть вещи, о которых мне невозможно рассуждать. Но чем дольше я живу, тем ощутимее для меня мое собственное еврейство - не в этническом, а, прежде всего, культурном плане. Впитанное с детства уважение к культуре и слову, четкие представления о добре и зле (притом, что Ветхий Завет я прочел, когда мне было уже за тридцать) - вот что такое для меня мое еврейство. А сами по себе способности - это не привилегия, а шанс.

- Елена Трегубова в своей книге "Прощание кремлевского диггера", когда описывает поиски издателя, упоминает в связи с вами Игоря Захарова, снискавшего репутацию либерала после выхода в свет вашей книги о том, как Путин разогнал НТВ. Оправдана ли такая оценка?
- Вторая книга, "Изюм из булки", тоже издана у Захарова, но полагаю, что в данном случае либерализм ни при чем; Игорь - очень предприимчивый и талантливый издатель, не просто берущий, что дают, а провоцирующий писателей на новые тексты.

- Мы уже не живем там, и поэтому нам трудно судить - имеют ли место быть в России нарушения свободы слова или нет. Но если и вы и Трегубова не сидите в тюрьме за вашу позицию по отношению к власти и действующему президенту, а наоборот, имеете возможность - и используете ее на все сто процентов - заниматься вашей прямой профессиональной деятельностью, то не кажется ли вам, что не так все плохо "в датском королевстве"?
- Чтобы вам было легче судить о состоянии свободы слова в России… Трегубова получила "рецензию" на свою книжку взрывом гранаты у дверей собственной квартиры, намек поняла и некоторое время после этого жила в Лондоне.
А насчет возможности для меня заниматься профессиональной деятельностью, то в настоящее время эту возможность дают мне американское радио "Свобода" и радио "Эхо Москвы". Десятки тысяч слушателей вместо десятков миллионов телезрителей НТВ - сколько это процентов реализации, считайте сами.

- Не только во "время оно" - существования СССР, - но и в наши, куда более разнузданные, времена вас нередко называют "антисоветчиком". Мне это кажется не лишенным основания - достаточно хотя бы почитать ваши "Недельные комментарии плавленого сырка". Ну и язва же вы, простите за откровенность! Скажите, вы согласны с таким "званием"? Откуда такой сарказм? Неужели ничего из того, что делает власть, не кажется вам заслуживающим одобрения?
- Почему? Просто то, что заслуживает одобрения, по определению не является предметом сатиры. Что-то приличное пытаются сделать люди из экономического блока правительства - правда, для того, чтобы оставаться в правительстве, они вынуждены регулярно пачкаться в политической грязи, но это уж их выбор…

- Герои ваших фельетонов - чиновники. Вы наверняка задумывались о какой-то их типизации. Какой тип среди них сейчас преобладает?
- Как у Грефа на лице написано, что он - отличник, то у большинства политиков до сих пор на лице написано, что они - троечники. Понимаете, основная проблема не в том, что они злодеи, а в том, что троечники. Они троечники и по литературе, и по истории. Прыгают на грабли, про которые сто раз предупреждено.

- Ваша популярность у зрителя во многом связана с телевидением, если точнее - с НТВ, если еще точнее - с передачами "Куклы" и "Итого". Вы согласны с тем, что это - ваш самый главный успех?
- "Куклы" и "Итого" - это публицистика. Я относился к этому как к работе и старался делать эту работу честно. Но надеюсь, что мои главные успехи связаны (и еще будут связаны) с литературным поприщем.

- Для большого телевидения, трех главных каналов, один из которых - НТВ, вы по-прежнему "персона нон грата"? Надежды на возвращение нет?
- При каком-нибудь следующем президенте - непременно. А с этим мы в один телевизор не помещаемся. Он у нас такой большой… Когда была вся эта бодяга с закрытием НТВ, меня еще узнавали на улице. Ко мне подходили люди, сочувствовали: ах, у вас проблемы. Я им говорил: "Нет, это у вас проблемы". И все в ответ улыбались: думали, шучу. Сейчас улыбаться перестали: кажется, начали чувствовать связь. Ведь демократия - это не цель, а инструмент, и нужно время, чтобы люди научились связывать явления, понимать: между демократическими институтами (свободные СМИ, независимые суды, парламент) и хорошими дорогами, законностью и апельсиновым запахом в туалете - очевидная связь. Не прямая, но безусловная. Это не сразу понимаешь. Но единственный выход - эту связь всячески людям объяснять.

- Как вы отнеслись к "уходу" с телевидения Парфенова и "Намедни"? Такой поворот событий можно было предвидеть?
- Мне было жалко Парфенова и команду "Намедни", это талантливые люди, но гораздо жальче мне миллионы россиян, которых Парфенов вольно или невольно вводил в заблуждение, легализуя бандитскую власть. В 2000-м эту власть еще можно было остановить…

- Как вы считаете теперь, тогда у вас был шанс сохраниться на НТВ? Или вы ни при каких обстоятельствах "не могли поступиться принципами"?
- Остаться на НТВ я бы мог, но очень скоро прошел бы незавидным путем Парфенова и Шустера.

- Политика - грязное дело. Вы с этим согласны?
- Не будем обобщать. Вспомните Гавела, вспомните Неру…

- Знакомо ли вам чувство хорошей профессиональной зависти? Есть ли у вас подобное чувство по отношению к "классикам жанра" - Жванецкому, Задорнову?
- Странное у вас, ей-богу, получилось перечисление через запятую… Жванецкий - гений, и завидовать ему можно (как можно завидовать хоть Моцарту), но смысла нет. Господь поцеловал эту макушку - и ни я, ни даже, боюсь, сам Жванецкий тут ни при чем. А что касается Задорнова… Это блестящий шоумен, но слово "писатель" перед этой фамилией - чистое недоразумение. И вообще… Как говорил Остап Бендер, я человек завистливый, но тут завидовать нечему.

- Любите ли вы плавленые сырки? Почему именно этот продукт "родом из СССР" стал "брендом" ваших еженедельных обзоров?
- "Плавленый сырок" - это как бы следующая ступень нашей демократизации (после "Бесплатного сыра" на телеканале ТВС).

- Нет ли у вас ностальгии по прошлому? Нам, эмигрантам, потерявшим не только прошлое, но и страну, в которой оно происходило, это чувство знакомо...
- Ностальгия - это и есть тоска по прошедшему: нормальное, хорошее чувство, знакомое всякому. Но тоска по СССР? Наша молодость пришлась на Брежнева и Андропова - что ж теперь, ностальгировать по психушкам?

- Если бы у вас была возможность переписать свою биографию методами компьютерной правки, вы бы что-то изменили?
- Пожалуй, я бы получил основательное гуманитарное образование, вроде того, которым сейчас мучают мою девятнадцатилетнюю дочь в Российском гуманитарном университете. Выучил бы пару языков. Чуть раньше попытался бы уйти в самостоятельную жизнь. Вообще, попытался бы жить смелее с самой юности… Но в принципе - у меня есть ощущение, что можно обойтись и без компьютерной правки. А отдельные, не устраивающие меня детали я постараюсь исправить своими силами.

По материалам сайтов: Peoples.ru, People's History, MigNews.COM